Амель-Мардук поднялся, тяжело опираясь руками на стол.
Лицо у него было дикое. И он сказал:
– Спасибо, что были гостями на моем пиру.
И слабым показался человеческий голос по сравнению с божественными.
Шемхет вернулась в Дом Праха поздно вечером. Устало стянула ритуальный наряд, пропахший потом и сладким дымом, переоделась в чистое, умылась. Она чувствовала большую опустошенность. Шемхет все думала над словами людей, которых повстречала сегодня, над тем, кого она встретила и что услышала.
Была уже почти ночь, когда она спустилась вниз, в мертвецкую. Там лежали два тела – мужское и женское. Зрение ненадолго изменило Шемхет, и ей показалось, что это те утопленники, которых она обмывала рано утром. Как давно это было!
Но то были не они, а старик со старухой. Высокие, должно быть, когда-то красивые, но теперь совсем седые и высохшие. Время было уже позднее, готовить их к погребению лучше завтра, но Шемхет, движимая интересом, подошла ближе и вспомнила, что ей говорили о них. Это были муж и жена, умершие от болезни: он – ночью, а она дождалась рассвета. Жене не сказали, что он умер. Говорили, ему лучше, и он к ней сейчас придет. Всю ночь она верила, а к утру потеряла веру – и умерла. Легко, словно выпустила птицу в небо.
Шемхет подумала, что ошиблась: не смерть есть следствие любви, а любовь есть защита от смерти.
Шемхет немного постояла над телами, а потом вышла. Пылинки танцевали в лунном свете за ее спиной.
Она вышла и не видела, как дрогнула рука старика, как дрогнула рука старухи, как обе мертвые руки пали с мертвецких столов, нашарили друг друга в темноте – холод к холоду. Переплелись пальцами, да так и окостенели.
Поутру разнять не смогли. Пришлось разрезать.
Апокриф
О царской клятве
Их тьма.
Сначала кажется, что персов не так много: обрезок войска, бандитский отряд, плохо сформированный. Не устоит он перед колесницами и лучниками, перед звериной яростью и математическим расчетом вавилонского войска.
Но там, на востоке, вспухает, как нарыв, новая грозная сила.
Ее не видно с высоких крепостных стен золотого города – града восьми ворот и тысячи окон. Она, эта сила, не отрывается пока от земли, стелется по ней, как ветер, крутящий песок, множится, растет, роится.
И вот встречается с ними наследник-царевич Амель-Мардук и воины его. Оба войска отходят друг от друга, слегка смущенные так неожиданно найденным врагом.
Персов хранит их количество.
Вавилонян – легенды о них.
Но знает Амель-Мардук: ему не победить. Знает это и походный жрец Иштар.
Тогда Амель-Мардук велит оставить у себя в шатре ее статуэтку, а всем уйти.
– Иштар, о Иштар, светозарная! Иштар, солнце пустыни, палящее солнце