Безумство этой сцены ее возбудило, и еще сильнее возбудило последующее примирение. В общении с людьми Диана часто боялась, что ее вынудят открыться; детский страх показаться скучной и поверхностной до сих пор не давал ей покоя, и в обществе она предпочитала играть роль. Однако общаясь с Даффом, она не испытывала стеснения и ощущала уверенность в своей сексуальности, что случалось редко. Было очевидно, что он желает сближения с ней, но он никогда не навязывался, и это ее раскрепощало. Однажды он зашел к ней в комнату, когда она одевалась, готовясь к участию в «живых картинах» – популярном развлечении военных лет, когда красивые молодые женщины позировали в театральных костюмах и собирали деньги на фронтовые нужды. На Диане был расшитый кокошник и жемчужное ожерелье; Дафф попросил ее расстегнуть лиф платья, чтобы полюбоваться ею во всей красе в полураздетом виде, и она устроила ему спектакль, достойный Мод Аллан.
Подобное сочетание целомудрия и кокетства казалось Даффу очень соблазнительным. «Она… понимает смысл игры и знает правила… Самые сладкие любовные игры – те, после которых уходишь голодным», – писал он. Не замечая собственных двойных стандартов, он отмечал, что ее игра в «холодно – горячо» поддерживала остроту его чувств. Женщины, допускавшие его «чрезмерно близко», неизбежно вызывали у него «презрение и отвращение».
Диана была благодарна Даффу за такт, но начинала тревожиться из-за своей осторожности и неопытности. У нее складывалось впечатление, что ей не хватало романтичности и открытости, особенно по сравнению с поведением некоторых ее подруг. Две ее близких подруги – Айрис Три и Нэнси Кунард – использовали войну как предлог, чтобы отбросить все социальные ограничения. Они были на несколько лет ее моложе, но общались с самой бесшабашной компанией, завсегдатаями «Кафе Рояль» и ресторана «Эйфелева башня» в Сохо. Они арендовали секретную квартиру в богемном квартале Фицровия и там устраивали безумные вечеринки; их часто видели в обществе незнакомых мужчин и поговаривали, что они предаются с ними безрассудным развлечениям.
Поведение подруг отчасти раздражало Диану, она считала его наивным максимализмом. Она побывала в квартире у девушек, и та потрясла ее своей убогостью: незаправленные кровати, пол, заваленный мусором, оставшимся после вечеринок, – пустыми бутылками от шампанского с отбитым горлышком, чтобы не мучиться с пробками; переполненными пепельницами. В ванной были следы крови, спермы и рвоты. Но количество любовников Нэнси и Айрис ее впечатлило, хотя