Маринетт Мортем: Наследие магии и острие духа режиссера. Жанна Сталкер

и одновременный вдох разбудил в груди какое-то острое живое чувство, рвавшееся к нему навстречу. Он услышал наш разговор и слегка отвернул голову, и я поняла, что он единственный, кто понял это мое высказывание, к тому же понял его не правильно. Я не стала ничего разъяснять. Мне почти всегда было неважно, что думают обо мне другие. Я вообще никогда не стремилась к стандартизации мнений окружающих относительно меня, к тому, чтобы их впечатление совпадало с моим собственным представлением о самой себе. Поскольку мое мнение о себе субъективно, я считала, что не могу брать себя за точку отсчета, даже относительно самой себя. По той же причине другие люди так же не были для меня точками отсчета. И согласно этим предположениям, я позволяла себе вести себя, как попало, в основном так, как мне того захочется под влиянием изменчивого настроения. Воин не может морочить себе голову такой чепухой, ради своего выживания он обязан действовать эффективно, и единственным эффективным способом взаимодействия с окружающим миром является практика искусства сталкинга. Искусство сталкинга позволяет намеренно удерживать точку сборки в фиксированном положении. В противоположность тому, чтобы резко метнуться в другое место и время, как часто случается во снах, сталкер намеренно использует тот момент, ту обстановку и то окружение, в котором он находиться сейчас с максимальной эффективностью, потому что это все, что у него есть.

      Солнце просыпалось, становилось теплее, вожатые начали постепенно разбредаться по отрядам переодеться, я тоже пошла взглянуть, не нужна ли где моя помощь. Под незаметным руководством Татьяны Владимировны, все было практически готово к отъезду. Мое участие опять было не нужно. Приготовив чай, и посидев напоследок со своей воспитательницей, я вышла из отряда. Вожатые снова стали собираться уже на другой лавочке, и я вновь направилась к ним. Я сидела на лавочке, все обменивались адресами. Записывая свой адрес в разные тетрадки и блокноты, я вцепилась глазами в запись, оставленную Димой вверху страницы. У меня перехватило дыхание, я вбирала в себя его неровный почерк, стараясь запомнить его адрес. Он сидел справа, и когда я оставляла свои координаты, и он намеренно театрально смотрел мне через плечо, так же читая, и, как будто запоминая мой адрес. Я повернулась на него, и он совершенно обворожительно улыбнулся, «как бы» смущаясь, что я застукала его за таким занятием. Я испытала мгновение счастья, и одновременно нервозности. И я поспешила подробно разъяснить всем, кто стоял рядом, что найти меня очень просто, поскольку живу я в единственном в городе Доме Бракосочетания, и что я буду безумна рада новым встречам, если кто вдруг пожелает меня найти.

      – Что, прямо в этом доме? – спросила меня Татьяна, которая стояла напротив меня.

      – Да, в этом доме! квартира 146. Это второй подъезд. – отчетливо чеканила я.

      Я всегда неосознанно предполагала, что если я не буду стоять посреди оживленной дороги, размахивать