– Ну-с, Олимп, куда нам спешить? Пойдем, выпьем по чашечке чая или чего покрепче, хе-хе-хе, – подмигнув пробурчал толстопуз, гордо поднимая свой десятый подбородок и увлекая Олимпа в свою роскошную обитель, где жизнь текла своим чередом.
***
Отпив уже четвертую чашку травяного чая с душицей, Олимп начал мало-помалу сомневаться в правильности всего происходящего. Сам факт его нахождение здесь, в логове врага, уже являлось оскорблением памяти его семьи. Владения Башини были такими же вульгарными и скандальными, как и их хозяева. Сидя в гостиной, он был поражён вычурности и безвкусием этого помещения. Неудобные диваны, обитые дешевыми тканями ярких оттенков, так и норовили выколоть глаза своей помпезностью. На стенах висели портреты предков рода Башини. Олимпу на мгновение показалось, будто они смотрят на него свысока, словно он очередная козявка, приползшая просить милостыню.
«Не-ет, козявки и ничтожества здесь только вы, разрушители чужих судеб, завистливые жабы!», -мысленно отвесив каждому из портрету смачную оплеуху, Герцог Агумер успокоил свои расшатанные нервы. Огромный камин, отделанный из светлого известняка, который со временем приобрел мягкий золотистый оттенок, занимал центральное место, а его пламя танцевало в сумраке тяжелых полотен, накаляя итак тяжелую атмосферу.
– Отец много рассказывал о вас, достопочтенный Герцог и для меня большая честь стать вашим…эээ,-ничтожество с ростом садового гнома и лицом архантропов пытался больше нарваться на воспитательную беседу, нежели достойно представиться перед Олимпом,– полагаю не будет ошибкой назваться вашим зятем? Насколько я знаю, моя невеста сиротка, и у нее были лишь вы в лице отца и полоумная старуха-гувернантка в лице матери, не так ли?
– Диего, мальчик мой, туже-туже! Не к лицу тебе так разговаривать с Герцогом,– увидев бурые пятна на лице своего старого друга, Джордж спохватился заткнуть туполобого сына, пока Олимп не взорвался от злости.
– А что не так я сказал, отец? Пока всем достаются благородные и благовоспитанные барышни, познавшие мудрость матерей и строгость отцовского воспитания, мне досталась двинутая девка с двинутыми родителями! Одна ее мать чего стоит, а про отца и вовсе..АХ!
– Не смей открывать свой маленький поганый рот в сторону моей семьи, негодяй!
Оглушительная тишина сопровождалась тяжелым дыханием разгневанного Олимпа и скулением выродка.
– Что ты себе позволяешь?! Как ты осмелился в моем доме поднять руку на моего сына?!, – крики Леди Башини были соизмеримы с криками тонувших людей на титанике, словно эта была не лёгкая пощечина ее червяку, а острый нож прямо в сердце матери.
– Научи своего сына думать, прежде чем бросать грязные обвинения, – что ж, Олимп понял, какую фатальную ошибку он совершил, придя сюда, и будто бы вымаливал подобрать его племянницу. От осознания совершенной