На лестнице было тихо. Никто не бегал, не галдел. Значит, урок еще не закончился. Сколько времени прошло? Мира попыталась вспомнить: у нее болела голова, она пошла умыть лицо, кто-то её толкнул. А дальше пазл рушился. Кисель в голове усердно булькал, но ничего нового не выдавал кроме того, что срочно куда-то надо идти. Но точно не обратно в класс.
Ноги, преодолев качку, уверенно несли к выходу из школы. Мира взяла из гардероба куртку и, не обращая внимания на оклик охранника, вышла.
На улице, прожигая дырку в небе, светило яркое солнце. В луже купались белые барашки облаков, а на раскинувшемся возле школьного крыльца старом тополе радостно расчирикались воробьи. Чудесный октябрьский день и никакой жести.
Куда дальше? Мира остановилась, соображая. Кисель в голове зашевелился и выдал ответ из разряда «не спрашивайте почему»: надо найти огромное толстое дерево с ветками растущими вверх и корнями змеящимися по земле. Дерево словно стояло у Миры перед глазами, притягивало невидимыми нитями, выстраивая внятный интуитивный маршрут. Как когда ты не знаешь расположения места, но каким-то не поддающимся логике чувством четко понимаешь, куда идти.
Ориентируясь на этот странный внутренний навигатор, Мира двинула вперед. Разумная часть Миры, той что нормальная, требовала вернуться в класс или идти домой, сославшись на недомогание. Но кисель в голове Миры, той которая похоже совсем спятила, глушил все каналы, кроме того, что транслировало дерево. Так, наверное, люди и теряются. Просто идут и идут на только им слышный зов и поминай как звали.
– Дурахова, ты что сбегаешь? – раздалось за спиной.
Мальчик-гусь снова спешил на помощь, аж запыхался весь. Ну реально, чего пристал? Они же вроде не дружат. Или дружат? Мира напрягла свой киселе подобный мозг.
– А тебе то что? – спросила она как можно нейтральнее, на тот случай если они все-таки дружат. Честно признаваться в провалах в памяти не хотелось. Да и кисель подсказывал, что мальчик-гусь еще пригодится.
– Так это, – Мальчишка как будто оторопел от Мириной вежливости. Ага, значит не дружат. – Тебе в больничку надо. Ты ж в туалете совсем никакая лежала. А потом сиганула пулей, еле догнал. Куда бежишь-то?
– В лес, – произнесла Мира вслух и прикусила язык. Вот кто просил?
–В лес? Дурахова, ты совсем сдурела?
Мира обернулась и прищурилась:
– Еще раз назовешь меня Дураховой…
Злость отозвалась моментально. Зашипела, заурчала как бешенный пёс. Только сними с него намордник и… Темнота не осталась там в туалете, она как мальчишка, прицепилась накрепко.
– А то что? – В его зеленых глазах промелькнул испуг.
Такой же как у Милены-тян. Милена-тян… Их было шестеро в туалете. Черно-белый смайлик в лапах дружно улюлюкающих девчонок летал по кругу. А потом темнота сорвалась с цепи. Маленькая когтистая лапка сжала сердце. В груди у Миры неистово забилась птица. Бежать. Скорее бежать отсюда.
Мальчишка выглядел растерянным.