Ладимир проезжал мимо городского колодца, у которого, как обычно, ближе к вечеру толпились женщины. Те, что уже набрали ведра, цепляли их на коромысло и возвращались домой, а на ходу судачили. Ладимир вспомнил, как впервые повстречался здесь с Ярославой, когда решил напиться в жаркий день. Тогда у колодца так же толпились девицы, некоторые откровенно заглядывались на статного жениха, а он заметил только одну, да так, что отпустил колесо и зашиб пальцы на руках, после чего густо покраснел. Ярослава оказалась не из робких, она смерила его взглядом и одним жестом попросила рассмотреть ушиб. Растерявшись, он подал ей здоровую руку.
– Другую, – засмеялась она, отчего он покраснел еще сильнее. – Быть может, у Купавы найдется что-нибудь по такому случаю.
Не имея ни малейшего понятия, кого она имеет в виду, в этот раз он протянул нужную руку. Едва ее пальцы коснулись ушиба, как горячая волна пробежалась по телу Ладимира. Он не сомневался, с ней произошло то же самое, он это почувствовал, как и теплое покалывание в пальцах, пришедшее на смену саднящей боли.
В Ярославе он души не чаял. Хотя порой она и была упрямой, он любил ее за доброту и веселость. Сложности у Ладимира возникли, когда он решил на ней жениться. Марфа, узнав о выборе дочери, не испытывала особого восторга, и не избранник был причиной, она лишь хотела держать дочь подальше от князя. А знала она Ратибора не понаслышке, лечить ей приходилось не только простой народ, но и его дружинников. Стоило Марфе коснуться самой страшной раны, и на ее месте даже рубца не оставалось.
Ведьм в княжестве уважали, но только светлых. Тьму боялись, помня старый сказ о временах, когда предки чтили богов и приносили им жертвы в рощах. Тогда мор одолел род людской, скосив добрую их половину в государстве. История та давно обросла домыслами, и каждый ее рассказывал на свой лад. Кто говорил о виновнике, кто о виновнице, но в одном мнения сходились – человек тот обладал немалой колдовской силой и получил ее через темный ритуал. Кто-то говорил, что сила забирала жизнь человека лишь касанием, другие спорили, что хватало только взгляда. То, как извели виновника, никто не знал, но версии ходили разные.
Будущая теща всячески пыталась скрыть ото всех, что сила передается по материнской линии, поэтому они с мужем решили растить Ярославу подальше от столицы. Раннее вдовство не облегчило ей жизнь, хоть Святогор и был благосклонен к ней и всячески шел ей на уступки. Ведьмы, обладающие живительной силой, встречались крайне редко, потому князь очень дорожил Марфой. С приходом Ратибора перемены не заставили себя ждать: просьбы сменились требованиями, а затем и угрозами. Желая держать Марфу подле себя, Ратибор приказал ей перебраться в город в срочном порядке. Одно радовало ведьму – сила в Ярославе долго дремала, до шестнадцати лет.
Он