Купава сидела за столом и разворачивала гостинцы. В платке оказалось три каравая. Ярослава, сидевшая рядом и державшая Мару на руках, не смогла сдержать слез. Купава ободряюще погладила ее по плечу своей пухленькой рукой. Светлые глаза, нос немного крючковат и рост небольшой – всем своим видом старушка излучала доброжелательность.
За два дня, проведенные в тереме, она рассказала все, что знала, начиная с того самого злополучного вечера: о смерти Ведагора, о Пелагее и Ермолае.
– Да какой из нее проводник? – возмущалась она. – Знать, канула с остальными на болотах.
– Святогор мертв, – смерть колдуна сильно огорчила Марфу. – Плохо дело. Да и Пелагею я знала.
Ладимиру показалось, что Марфа знает куда больше, чем говорит. Он помнил, как перед женитьбой она усадила его и посвятила в тайны своего рода, а после заставила поклясться об услышанном никому не рассказывать. То, что Марфа не всем делилась, Ладимир понял давно и старался лишнего не спрашивать, а то, что рассказала, вызывало у него иногда сомнения.
Но хуже были вести о бегстве колдунов и ведьм и о сожжении троих отказавших в помощи Ратибору. Среди них оказался простой человек, не обладающий силой.
– Нельзя вам назад никак. И к Доброславу я бы пока тоже не совалась, как и к сыну Всеволода, этому Бориславу. Ох, князья меняются каждый день. Слышала я, что люди расставлены вдоль границы с обеих сторон, никто не проскочит, даже заяц.
– А что Ермоха? – не смог сдержаться Ладимир и справился о друге.
– Служит Ратибору верой и правдой в качестве воеводы.
Ладимир после этих слов поник, хотя и пытался виду не подавать.
По прошествии двух дней Купава снарядилась обратно.
– Дабы не хватились, всем напела, что за травами пошла.
– Больше не приходи, – обняла на прощание подругу Марфа. – Не желаю, чтобы с тобой чего случилось.
После ухода гостьи все единодушно решили не испытывать судьбу и остаться здесь еще на полгода или на год.
Но за годом пошел другой, а за ним еще два. Купава все же ослушалась наказа Марфы и единожды их навестила. Мара подросла и вовсю уже болтала. Бесстрашная, она бегала по лесу и пыталась поиграть с лесными обитателями, но те, поджав хвосты, пускались от нее наутек. Меньше всего везло ежам, те не желали с ней водить дружбу, сворачивались клубком и фыркали. Чтобы дочь не скучала, родители мастерили ей различные игрушки: отец – маленький лук и стрелы, а мать – куклу. Но к ним интереса девочка особо не проявляла, ей нравилось слушать кваканье лягушек у реки или гонять бабочек на земляничной поляне. Марфа все так же сказки ей рассказывала, и, к большому недовольству Ярославы, они становились все страшней и все чаще повествовали о некоем жестоком князе. Впрочем, Мара не заостряла внимания на нем, а интересовалась другим.
– Няня,