О постоянстве во времена общественного зла (1583). Юстус Липсий

телесных вещей, которым земля не приписывает никаких заслуг. Наконец, переселитесь сами, и любая другая земля, которую вы пожелаете, сделает то же самое для вас. Это изменчивые и зыбкие слова, которыми вы не выразили ничего, кроме тщетного и необразованного пристрастия к общему мнению. Настоящие родители – это только те, кто родил, сформировал и поддержал нас, от чьего семени мы являемся семенем, от чьей крови – кровью, от чьей плоти – плотью. Если хоть что-то из этого подходит для сравнения с отечеством, я вовсе не отрицаю, что выступаю против такого рода «благочестия» с бесполезным оружием. Ибо ученые и великие во многих местах утверждали именно это. Я признаю это. Но это было сделано ради репутации, а не ради истины. Но если вы последуете за мной, то оставите это священное и возвышенное слово для бога и, если угодно, для родителей, а эту страсть, даже однажды исправленную, попросите довольствоваться почетным титулом благотворительности. Но хватит о названии: давайте рассмотрим сам вопрос. Я, со своей стороны, не избавляюсь полностью от этой страсти, но усмиряю ее и обрезаю вокруг нее, как скальпелем правильного разума. Ибо как виноградная лоза разрастается слишком широко, если ее не подрезать, так и эти страсти, для которых ветерок популярности наполняет парус.

      И я охотно признаюсь, Липсий (ибо я не лишаю таким образом ни одного человека или согражданина), что в каждом из нас есть какая-то склонность и любовь к этому меньшему «отечеству», но его причины или происхождение, как я вижу, известны тебе с недостаточной ясностью. Ибо вы хотите, чтобы это было от природы, но на самом деле это от обычая и условностей. Ибо после того, как люди были выведены из той грубой и одинокой жизни с полей в города и начали строить дома и стены, собираться и применять или предотвращать насилие как народ, вот, среди них по необходимости возникла община и общество, состоящее из множества разнообразных вещей. У них были общие земли и границы, храмы, рынки, сокровищницы, общие суды и особенно важные узы – ритуалы, обычаи и законы. Наша жадность стала любить и заботиться об этих самых вещах (и, конечно, небезосновательно) как о своих собственных. Ибо в них поистине заключено право отдельных граждан, и они не отличаются от частных владений, разве что тем, что не принадлежат только одному. lxxxi1 Это партнерство вызвало как бы форму и облик нового положения, которое мы называем «республикой» и «отечеством». И как только люди поняли, насколько важна в ней безопасность отдельных людей, появились законы, призванные помогать и защищать ее, или, по крайней мере, от наших предков был передан обычай, который эквивалентен законам. Отсюда вытекает, что мы терпим неудобства, чтобы наслаждаться его удобствами, потому что на самом деле наши собственные частные блага безопасны, если они безопасны, и погибают, если они погибают. Отсюда наше милосердие или любовь к нему. Ради общественного блага (до этого момента какое-то скрытое божественное предвидение тянуло