– Ненавижу я рисование! – буркнул Тим.
Лиридия хихикнула и прикрыла рот ладошкой. Всё же, она быстро взяла себя в руки.
– Я хочу принести извинения, – сказала она. – Утром мне не стоило грубить.
– Я нисколько не обиделся, – заулыбался Тимбер. – Ведь я думал, что вы просто заигрываете со мной.
Лири ахнула, вскочила, топнула ногой и покраснела от злости. Она нахмурилась, сжала кулаки и приготовилась что-то сказать, но затем, гордо задрала голову и ушла.
Тимбер в голос засмеялся, хлопнул в ладоши и на радостях ударил ногой по клетке с Белкой. Волк вздрогнул, огляделся, порычал и снова свернулся в клубок милым ручным зверьком.
День завершился, и пришла безоблачная тьма. По небу рассыпались голубые звёзды, а из-за окоёма поднялась белая глыба – сама Гранёная Луна. Её края будто отесали топором; грубо, наскоро. Она отражала свет Солнца так же, как обычная луна, но некоторые её грани как бы усиливали сияние, отчего вещи отбрасывали необычные густо-синие тени. Луна отражалась в волчьих глазах, и от этого казалось, что звери превратились в чудовищ. Хищники выли, рычали, кидались на стены своих невольниц, грызли жерди, брызгали кровавой слюной и никак не слушались союзниц. Среди моряков пошли разговоры о том, что звери вырвутся из клеток и всех сожрут. Капитан старался урезонить команду, но выходило скверно.
– Если освободятся, – заорал он вожатой Рике, стараясь перекричать волчий вой и порывы ветра, – нам придётся их убить!
– Отойдите, капитан! – в бешенстве оттолкнула его Рики. – Коль выскочат, держитесь в стороне; мы всё сделаем сами.
Она откинула борт своего плаща, показывая висевший на поясе кинжал.
– U strave!3 – скомандовала вожатая.
В руках Лиридии и Мари блеснули обнажённые короткие клинки.
Ланко попятился к корме, где столпилась команда.
– Я слышал, что во время Луны с морского дна поднимаются чудовища! – дрожа от страха произнёс помощник Боща.
Капитан треснул его своим мясистым кулаком.
– Чудовища?! – заорал он так, что даже волки дрогнули. – Я покажу тебе чудовище!
Он порвал на себе кафтан и забрался на борт. Его бледный волосатый живот засиял в лунном свете, как пузырь гигантской рыбины.
– Плевал я на проклятье! – срывая голос, орал Ланко Сивый. – Плевал на волков! И на варварийцев с их сраным конунгом я плевал! В задницу всё! В задницу всех чудищ!
Тут он намотал на руку конец какого-то каната и сиганул с кормы в воду. Моряки посмекалистей кинулись к канату, чтобы затащить капитана обратно. Но тот, похоже, не торопился возвращаться: он барахтался в волнах, смеялся и орал что-то про медовуху и паруса. Когда его всё же вытащили, он радовался словно победил в зарнице на деревенском празднике солнцеворота. Его стали вытирать, кутать в шкуры, поить чем-то горячительным.
Тимбер наблюдал и за моряками, и за союзницами, не выпуская из рук братского меча, накрытого