– Да ты что, не понимаешь, это же прикрытие!.. Иначе Коробкин не дал бы денег.
– Вова, ответь честно, где деньги? – спокойно спросил его, осознав, наконец, что сто тысяч долларов бесследно исчезли из нашего проекта. Их, похоже, уже не вернуть.
– А ты думаешь, на какие средства я освобождал цех и переносил производство?! – взорвался Пискунов.
– Вова, ты дурак, или прикидываешься? Ты взял деньги с одной целью, а истратил на другую. Это называется нецелевым использованием. Это должностное преступление!
– Какое преступление? Я что, их украл?
– Не знаю.
– В общем, так, Толик. Если ты меня не поддержишь, я выхожу из программы и не позволю ничего делать на заводе. Понял? Ты этого хочешь?
– Знаешь, Вова, я уже ничего не хочу. Делай, что хочешь, но без меня.
– Ладно, пошли к Коробкину. Там видно будет.
Выслушав Пискунова, Коробкин некоторое время не мог произнести ни слова. Он тяжело дышал, а его лицо постепенно покрылось красными пятнами.
Наконец он заговорил. Сначала тихо и медленно, четко выговаривая каждое слово. Но, приходя в себя, перешел на крик.
– Владимир Александрович, как это понимать?.. В канун Нового года, всего за два рабочих дня до окончания отчетного периода, вы вдруг заявляете, что не можете возвратить ваш долг в срок… В какое положение вы меня ставите?.. Где я возьму сто тысяч долларов, чтобы закрыть этот вопрос?.. Были бы в договоре штрафные санкции, черт с вами!.. Но вы убедили не включать их в договор!.. Вы давали слово офицера, Владимир Александрович!.. Я вам поверил!.. И что теперь?! – вопрос за вопросом задавал возмущенный Коробкин.
– Сергей Львович, мы тут посоветовались и решили дать вам компенсацию, – елейным голоском осторожно перебил его Пискунов.
– Какую компенсацию?! – мгновенно взорвался инвестор, – Причем здесь Анатолий Афанасьевич?! Он у меня денег не брал. Вы брали, Владимир Александрович!.. Где деньги?!
– У меня их нет, Сергей Львович, – развел руками Пискунов.
– Вижу… Когда будут?
– Они истрачены на дело… Вернуть невозможно… Анатолий Афанасьевич видел, на что истрачены.
– Владимир Александрович, повторяю вопрос… Где деньги, которые вы мне должны?
– Денег нет… Предлагаю компенсацию: пятнадцать процентов доли.
– Какой доли?.. Как с вами можно работать, если вы не возвращаете долги?.. Да мой партнер, как только узнает, тут же выйдет из дела, и никаких долей вообще не будет… Где деньги, Владимир Александрович?
– Нет денег… Есть наши с Зарецким доли… Готовы уступить за долг, – выдал Пискунов предложение, которое даже не удосужился согласовать со мной.
Возмущаться было бесполезно, потому что казалось, рушилось все дело, созданное с таким трудом. И снова по вине этого нечистоплотного партнера.
– Никогда больше не поверю в слово офицера, –