– И что это было? – Никола почесал в затылке.
Из всего случившегося за последние дни условно миролюбивая Липа была едва ли не самым невероятным.
– Ну, ты, как всегда, проиграл, не понимаю, что тебя поразило, – Лавр с невозмутимым видом убрал колоду в нагрудный карман.
Никола привалился спиной к стене, ощущая, как металл холодит полоску шеи над воротником.
– Все ты понимаешь. Это из-за Амы, да?
Лавр задумался на секунду, прежде чем произнести:
– Думаю, что и да и нет. Не потому, что Липе хочется быть поближе к власть имущим. Она, конечно, действительно настоящая язва, да и заноза редкостная, к тому же сплетница и ведет себя порой как не самое разумное существо…
– Отправим тоже в копилочку брачных клятв.
Друг с сомнением посмотрел на Николу.
– …И однозначно плохо на тебя влияет, – закончил Лавр. – Но подлизой ее точно не назовешь.
– Тогда что? – Никола и сам не слишком верил в существование причин, из-за которых Липа может к нему расположиться.
– Ну, видишь ли, раньше было просто. Отец заступался за тебя, остальные не смели перечить, как бы им ни хотелось. С тех пор как пробудился Змей, все, скажем так, несколько усложнилось. Недоброжелателей у тебя тут по-прежнему выбирай не хочу. Но есть и те, кто решили окончательно признать в тебе его душу, – а значит, не только назвать своим, но и быть готовыми постоять за тебя. Я, отец, мама, Элоиза – само собой. Сина и Ветивер, как ни странно, хотя, думаю, тут больше дело в Сине. Ель, который, еще даже не зная про змея, показал отцу записи камер, хоть и виду особенно не подает. И вот…
– Липа? – Николе по-прежнему слабо верилось в ее доброжелательность, как и в принципе в существование такого раскола.
– Она в общем-то и тогда хотела помочь. Она одна, никто больше из ее неизменных спутников. Получилось, конечно, как это обычно у нее получается, но… Думаю, да, это уже провело некую черту между Липой и ее свитой. А теперь она подсела к нам на глазах у всего Купола… И эту черту не спрячешь. Нравится тебе это или нет.
Все равно в голове плохо укладывалось. Если бы Липа этим вечером наслала морок, будто у него жабры выросли и он задыхается без воды, – Никола бы с легкостью поверил. Но что она пошла наперекор своей братии… Он искоса посмотрел на задумчивого и непривычно печального Лавра.
Может, дело было и вовсе не в Николе.
– В любом случае иметь ее в союзниках точно лучше, чем во врагах, – добавил Лавр, вынырнув из своих мыслей.
– Потому что во врагах – это уже хуже некуда, – согласился Никола: ему за эти годы доставалось от нее сотни раз. – Ладно, я пойду. Ама зовет.
– Передавай привет, – Лавр ухмыльнулся.
Стены комнаты исчезли – да и не было вовсе в мире никогда никаких стен.
«Эта звездная ночь теперь не закончится, Ама, – Никола уже не боялся поднять голову и смотреть прямо. Светила были так близко. А пустота и темнота отныне и вовсе принадлежали ему. – Мы тут. Я и ты».