Она с усилием стряхнула оцепенение и покраснела от волнения, глубоко скрытого, как огонь вулкана, раскаляющий поверхность одинокого острова в океане. Что-то ныло в сердце, сковывая её движения и волю. Мягкая волна захлёстывала огрубевший разум, испытывая на прочность все уроки, которым она выучилась за недолгую тёмную жизнь, что держали её в надёжной пристани, точно якорь.
Перед глазами проплыла иллюзия мирной жизни, которой придерживались она и её приёмный отец, Роберт Кармайн, или Профессор, как звали его когда-то пираты. Какой ценой покупалась эта иллюзия, он не знал. Никто не знал во всём шелудивом мире! Некому было излить боль, скопившуюся в измученной душе. Сжав зубы, она сказала с колотящимся о грудь сердцем:
– Если я не убью тебя, то убьют меня.
– Значит, это плохие люди. Хорошие бы благодарили за сохранённую жизнь, – отвечал Невейн с грустной улыбкой. – А если они плохие, то я не могу тебя оставить им на растерзание.
– Почему? Возомнил себя святым?
– Нужно держаться за любую возможность сделать доброе дело. Иначе зачем я читал все эти книги о великих подвигах древних героев? Если мы ничего не почерпнём из добрых книг, значит, мы читали их зря, и для нас они исчезнут в прошлом. Королевская библиотека существует не напрасно, и я буду рад любой возможности доказать это отцу и братьям на деле. Я, как скряга, цепляюсь за свои книги, которых столько, что они заполнили бы эту комнату до потолка. Я жадный богач и мне немного стыдно, что это сокровище только моё. Впрочем, я отвлёкся. Ты останавливай меня, если я вдруг уйду в какие-нибудь непроходимые дебри философских размышлений.
– В книгах всё легко и просто… – сказала девушка, вздохнув.
– Добрая сила ведёт героев сквозь все невзгоды и трудности, но они черпают силы в себе, как и мы, люди. У книг есть заботливый автор, а у нас – вселенная, которая прокладывает нам путь, если мы ей доверимся. Благотворный кровоток мироздания струится в нас, если ум и сердца наши открыты и не цепляются за прошлое и будущее, если мы не похожи на безнадёжно забитый тромб.
– Доверие – слишком дорогая плата.
– Значит, она эквивалент чего-то очень ценного. Расскажи, что тебя тревожит.
В темноте раздался едва различимый вздох. Невейн был почти уверен, что это вздохнул не он.
Пока он искал, чем зажечь свечу, от волнения позабыв, что ничего подобного у него и нет: источник огня ему старались не доверять, официально по той причине, что он сын короля и не должен заниматься бытом самостоятельно, но скорее потому, что всякие нелепости и несуразности послушно следовали за ним, как стайка утят за своей мамашей. Огонь умножил бы