Переглядываются неуверенно, косятся на бугая со товарищи. Я смотрю на них и понимаю, что добиться помощи будет сродни чуду. Слишком невнятно стражники смотрятся на фоне наглого верзилы. И все жду. И смотрю с неумолимо угасающей надеждой на блюстителей порядка.
– Не договорились о цене, – ровным голосом сообщаю. – И этот мужчина решил забрать мой товар силой.
Все взгляды перемещаются на бугая. Тот улыбается нагло и гадко. Ухмыляется даже.
– Уважаемая, – выплевывает, явно никакого уважения ко мне не испытывая, – госпожа путает что-то. О цене мы договорились, но в последний момент она задрала ее в четыре раза. Увидела мой неподдельный интерес, – с подобострастием поясняет страже.
– Это неправда, – я складываю руки на груди. Товар мой, и пусть только попробуют заставить продать его ниже рыночной стоимости.
– Вот эти господа готовы свидетельствовать, – верзила указывает на своих подельников, а те активно кивают башками, дескать, проходили мимо, все видели.
– Это правда? – один из стражников, очевидно, тот, что за старшего, прищуривается пытливо. Пытается не уронить авторитет перед заведомо более сильным противником.
Вот только я легко различаю облегчение, что сквозит в его взгляде, да и во всей внешности в целом. Конечно, этим доходягам выгоднее, чтобы правда оказалась на стороне здоровенного детины, нежели на моей. Ведь в противном случае рисковать жизнями и здоровьем придется, а рассчитывать на жирную благодарность от потерпевшей – нет. Я бы и рада отблагодарить защитников, да нечем.
– Истинная! – в один голос заявляют подельнички бугая. А меня захлестывает возмущением и неверием. Средь бела дня так откровенно грабят! Ну что за мир?
– Ложь! – от нервного напряжения, заставляющего все внутри дрожать, я повышаю голос. – Они же заодно, – обличаю преступников. Впрочем, и без моей подсказки все всем очевидно. Но невыгодно.
– Разберемся, – важно заявляет стражник и пальцем сдвигает защитную каску назад.
– Три голоса против одного, – замечает верзила.
Стражники переглядываются. Ведут безмолвный диалог. Но мне и не требуется слышать их слов, чтобы понять, каков будет вердикт.
– Забирайте товар, – наконец принимает решение старший.
Торжествующая улыбка бугая пробирает до печенок. Руки сжимаются в кулаки, и я лишь неимоверным усилием воли заставляю себя остаться на месте, а не прыгнуть и не расцарапать наглое лицо. Которое так и просит кирпича.
– Протестую! – рявкаю я. – Мой товар останется со мной. Пусть уважаемый господин заберет деньги.
– Это не по правилам, – увещевает второй стражник, пытаясь призвать меня к порядку.
– Это мой товар, и только мне решать, кому его продавать. Уважаемый господин рожей не вышел! – выплевываю все-таки. Понимаю, что дерзость выйдет мне боком, но внутри так бурлит, что не выпусти я хоть часть пара, взорвусь.
– Да ты,