Я отвожу в сторону взгляд и напряженно разглядываю себя в зеркале.
– О! Почему-то я не удивлена, – мягко улыбается Жизелькина. – Когда это у тебя все было – просто?
– Угу, – киваю головой угрюмо. – Но, сейчас действительно так! И если, книжки, который он мне подсовывает – я читаю. И даже, местами интересно: о техногенной сингулярности, например, или альтернативной истории. То, в своём отношении к нему я запуталась совершенно.
– Ну-ка, ну-ка! – подаваясь вперед, восклицает Настя. – С этого места поподробнее.
– Понимаешь, -почему-то смущаясь, еле слышно шепчу я. – Он – калека. Инвалид-колясочник… Понимаешь?
– Что!? – глаза Насти распахиваются от удивления. – Как это? Почему ты мне… Почему ты мне это не разу не сказала?
– Настя! Я не могла. Я не думала, что это все меня так извращенно затянет. Сначала, он был – просто сосед-инвалид, которому надо помочь. И мне не трудно: пакет молока с хлебом принести; лампочку вкрутить; почту из ящика достать. Пригласил раз-другой в гости. Пили чай – разговаривали долго обо всем. И знаешь, – мне было с ним очень легко. В нем, как и в тебе – столько участья, внимания, мягкости. Прямо, – мужская ипостась Жизелькиной.
Я смотрю, какое впечатление производит моя шутка на Настю. Но, она серьёзна. Облокотилась на спинку мягкого дивана. Руки скрестила на груди. Смотрит на меня в упор.
– Рассказывай, – почти приказывает она. И я продолжаю.
– Ну, вот. Ты же понимаешь, я целыми днями одна – общения мало. С людьми схожусь трудно. А тут человек – внимательный, добрый. Вот, потихоньку и привязалась к нему. Ну, как родственнику или доброму соседу. Вечера стали вместе проводить… Я иногда даже готовила ужины всякие, – при этих словах Настя поперхнулась смешком и прикрыла рот ладошкой.
– Да-да! Представляешь! Я и кухня! Симбиоз тот ещё!
– Видимо, Олег тебя сильно вдохновил! Если, ты кулинарить начала, – все-таки не выдержала Жизелькина и заливисто расхохоталась. – Надо же, – Великая Попова у плиты!
– Ага, – подхватываю я Настино веселье. – И даже, всякие видео-рецепты в соц. сетях смотрела. И иногда, очень даже ничего получалось. Ну, во всяком случае, он расхваливал мои гастрономические опусы.
– Это делает ему честь, – продолжает веселиться Настя. – Сразу понятно, – интеллигентный человек.
– Тут ты в самую точку попала. Не просто интеллигентный, а рафинированно аристократичный какой-то. Я бы даже сказала, -голубокровный.
– Ого! – с интересом восклицает Жизелькина. – Даже так? Из какого-нибудь дворянского рода, вероятно?
– Судя по всему, – да. Но, точно сказать не могу. Фамилия, во всяком случае, – звучная. Троекуров.
– Да, хорошая фамилия. Нам надо будет в Википедии посмотреть или ещё где-нибудь, что-нибудь о дворянских родах. Класс! Это мне уже нравиться! И аристократ, и дворянин!
– Не перестаю тебе удивляться, Настя! Во всем найдешь что-нибудь положительное.
– А что? Круто же?
– Нет, не круто! – почти зло перебиваю я подругу. –