– Я работаю в другом отделе и специфика наша, знаете ли…
– А вот вам распоряжение о прикомандировании, вот оно у меня, – достал полковник из кожаной папки, лежащей на столе, листок с печатью и знакомой подписью.
– Ну, и зачем тогда были эти игры? Коньяк этот, вызов к вам, предложения, просьбы. Есть команда – я выполню.
– Понимаете, Виктор Степанович, команда – командой, а вот объяснить вам, что происходит, никто не сможет. И я, похоже, не смогу. Да, да… И еще одно. Мы хотим, чтобы вы там работали под прикрытием.
– Как в кино, прямо… «Агент под прикрытием»… Я же не оперативник, не боец, аналитик я!
Смех смехом, а вот уже третий день Виктор жил в квартире, ключ от которой ему передал Алексей возле камеры хранения на Ярославском вокзале при прощании. И паспорт у него стал другим, с другой пропиской. Листок с новой биографией он прочитал несколько раз и сжег в туалете вагона, в котором сутки ехал до места назначения.
Теперь утром он выходил из дома, раскланиваясь с сидящими во дворе бабушками, и гулял по городу, слушая уже привычный местный быстрый говорок с ударением, повышением тона, на последних словах в фразе. Покупал газеты, осваивал местный транспорт. В первый же день он прокатился на трамвае, а потом на автобусе до самого верха карты, которую купил на площади у вокзала, до северной оконечности города, до пляжей и лодочных станций. А потом в обратную сторону доехал до местного аэропорта, рассматривая дома по сторонам, вслушиваясь в разговоры.
Обедал он, как правило, в самых дешевых кафешках, где собирались местные таксисты, знающие все, что происходит в городе. На ужин брал какую-нибудь шаурму (вот еще интересно: в этом городе продавали шаурму и шаверму, четко разделяя два разных, как тут считалось, продукта), бутылку местного горького пива, и шел к себе в квартиру, окнами на серое здание местного управления КГБ.
«Это специально», – объяснил ему полковник, – «Там, в том квартале, наши зато не лазят. Не их это место».
Закрыв дверь, Виктор включал ноутбук, подключал спецмодем, полученный в Москве, вводил нужные комбинации букв и цифр, выученные наизусть, а в конце прикладывал к панельке большой палец. В закрытом почтовом ящике обнаруживалась очередная порция информации от оперативников, которую он копировал на диск, а потом медленно читал, подчеркивая и выделяя цветом отдельные слова.
Потом был душ. Горячий упругий душ. В душе он не пел. В душе он тоже думал. Черный кофе. Сигарета. Он никак не мог отказаться от курения. Казалось, что с сигаретой приходило какое-то вдохновение. А потом Виктор Степанович Кудряшов, сорокалетний седой майор милиции, аналитик и агент под прикрытием, писал