Сам он, кстати, ежедневно по один-два часа уделял занятиям каллиграфией. Ибо старый Фрунзе этим раньше не заморачивался. А гость в его теле давно уже отвык от необходимости писать рукой из-за распространения компьютеров. Вот и приходилось, по сути, ставить нормальный почерк если не с нуля, то близко к этому, преодолевая определенную мышечную память тела…
И сейчас, вернувшись с доклада, Фрунзе как раз и уселся за стол и занялся чистописанием, переписывая произвольный текст. Медитативное же дело. Позволяющее отвлечься от раздражающих мыслей, сосредоточившись на тупом и монотонном деле.
И едва он вошел во вкус, как зазвенел электрический дверной звонок[2].
Михаил Васильевич вздрогнул и напрягся.
Быстро убрал свою учебную тетрадь в стол. Достал оттуда книгу по радиоделу с закладкой там, где закончил ее читать. Ну и карандаш для пометок на полях.
После чего извлек из кобуры пистолет. Его старый добрый Mauser C96 лежал в сейфе[3]. Модная среди революционеров тема. Но отсутствие возможности быстрой перезарядки при опустевшем магазине в глазах Фрунзе напрочь перечеркивало ценность сего оружия[4]. Да еще и совершенно бестолковый для самообороны калибр. Вроде как мощный. Но с низким останавливающим действием[5]. Так что уже где-то через неделю после выписывания из больницы Михаил Васильевич обзавелся знаменитым Colt 1911 сорок пятого калибра. Благо, что в магазинах Москвы его было можно вполне купить. НЭП-с. Обзавелся патронами. Запасными магазинами. И раз в два-три дня практиковался в тире.
Вот этот пистолет он и достал из кобуры.
Дослал патрон в патронник.
Снял с предохранителя.
И отправился к двери, готовясь в случае чего открыть огонь.
Было уже поздно, и домработницы в квартире не наблюдалось. Она уходила ночевать к себе. Нарком в этом жилом помещении находился один. Совсем один. И это немало его напрягало.
– Кто там? – спросил он, приблизившись и укрывшись за косяком, чтобы, если начнут стрелять сквозь дверь, его не зацепило.
– Товарищи, – отозвался из-за двери голос Сталина.
Вряд ли Сталин лично пришел бы на ликвидацию.
Так что, поставив пистолет на предохранитель, он убрал его в кобуру. Застегнул ее. И открыл дверь. За которой обнаружились Сталин в компании с Ворошиловым.
– Проходите. Чаю?
– А не откажусь. Зябко на улице. – отозвался Иосиф Виссарионович, у которого из-за регулярного курения уже в этом возрасте имелись проблемы с сосудами. Ну и как следствие он постоянно если не мерз, то подмерзал.
Вместо кухни гости прошли в кабинет. Где и расположились.
Фрунзе