Два часа ожидания не прошли даром. Нервы Филина успокоились. В магазине не было ни души, ни света. Редкий прохожий прогуливался в столь поздний час. Все должно было пройти гладко. Филин вышел из машины, открутил номерные знаки и вернулся назад. Выкурив две сигареты, он сказал:
– Идем.
Четверо в масках вышли из машины. Слон остался в салоне, перелез на водительское место и вцепился в руль, выжав сцепление. Он готов был рвануть в любую минуту. Филин взял всю грязную работу на себя: разработал план, достал машину, вскрыл дверь магазина.
Тени растворились во тьме. Лишь фонарный свет едва освещал прихожую магазина. Банда действовала наощупь. Слон знал, что в случае опасности, он должен включить фары. Это был знак, что остальным нужно как можно скорее возвращаться.
Рома не видел, что клал в мешок. Главным было – сохранить вид товара, чтобы его можно было перепродать. Рома не стал углубляться в стеллажи, оставаясь на зримом расстоянии от выхода. Он оглядывался, видя, как Слон теребит кожаный руль, и представлял, как тот раздражающе скрипит.
Где были остальные, Рома не знал. Несколько раз он замечал мелькавшие тени, но ничего не мог разобрать в темноте. Времени было слишком мало, все ориентировались на биологические часы, которые за годы, проведенные на фронте, настроились не хуже швейцарских. Четыре минуты были уже позади, а Рома наполнил мешок почти до отказа.
Завязав его, Рома шарил в поисках мелких предметов, которые поместились бы в карманы. Что-то нашел – положил, не думая. Думать они будут потом.
Слева у стены мелькнула тень. Рома напрягся. Неужели кто-то закончил быстрее него и уже пошел к выходу? Нет. Вряд ли. Рома решил проверить, вышел из-за стеллажей, посмотрела на улицу. Все тихо. У дверей никого не было. Но кто тогда пробежал рядом с ним?
В следующую секунду Рома услышал хруст костей. Его легко можно было спутать с треском костяшек Газа, но Рома знал, что это звучат его ребра. Удар последовал сзади, в область легких. Рома повернулся и увидел высокую тень, нависающую над ним. Не разбираясь, кто это, он ударил тьму и понял, что попал. Послышался стон. В дальнем углу магазина что-то упало. Филин понял, что план провалился.
Еще удар. Рома попал носом кроссовка и машинально вытащил пистолет из-за пазухи. Он не рассчитывал им пользоваться.
Направив дуло во тьму, Рома прислушался. Как бы он ни пытался сосредоточиться и распознать окружающие звуки, он слышал лишь свое дыхание, бешеное биение сердца и боль, расползающуюся в боку.
Рома вновь оказался на войне. Даже после возвращения домой она не отпускала его. Тот же сырой окоп, дрянная еда и молчание. Смотришь по сторонам – не видишь ни хрена, только прислушиваешься. Сколько было таких ночей? Не сосчитать. И вот снова она. Роме вновь приходится вжиматься в оружие и целиться в пустоту, чтобы выжить.
– Стреляй, – сказал Филин, стоя за спиной Ромы как дьявол.
Рома смотрел во тьму. Тысячу дней он провел на войне. И жалел о каждом