Малыш вложил один маузер в кобуру и шагнул за Карон, схватив ее за руку, и в ту же секунду кубарем полетел в песок, попав на ловкий прием из арсенала японских самураев. Видя такую сцену Толстяк разразился безудержным хохотом. Долговязый Джимми резво поднялся на ноги и снова попытался схватить Ребекку. После следующего броска Малыш с силой зарылся лицом в песок и, громко охнув, отключился, когда женщина вывихнула ему руку, навалившись на нее всем весом.
– Ники, подыми свою задницу и помоги мне, или я за себя не ручаюсь, – прохрипела Карон, видя, как пыхтя набегает Толстяк с занесенным для удара прикладом. Карабины индейцев выстрелили одновременно, подняв столбики песка там, где только что был Громов. Дважды хлопнул полуавтоматический кольт, и оба стрелка, получив по пуле в плечо, крутанувшись на месте, повалились на землю. Толстый Джимми нарвался сначала на удар ногой в пах, а потом другая нога Карон, найдя челюсть над жирным подбородком, отправила его в глубокий нокаут. На ногах остался только странно спокойный сеньор Альварес, он продолжал стоять, опираясь на свою трость и внимательно смотря на женщину. Расправившись с Толстяком, она медленно приближалась к мексиканцу с нехорошей улыбкой на губах.
– Ну что же, обсудим условия еще раз, сеньор Альварес, – зловеще произнесла Карон, приблизив свое разгоряченное дракой лицо к голове человека в белом костюме, так, что тень от его шляпы полностью его скрыла.
– А знаете, что я думаю? Это вы убили Мануэля, мисс Карон.
– Пожалуй, он и вправду визжал как свинья, никакого удовольствия, – брезгливо бросила Ребекка прямо в лицо Альваресу. Коротко щелкнула пружина, и клинок, вырвавшийся из набалдашника трости, вонзился в правый бок Ребекки, пронзив печень. Громов поймал себя на мысли, что специально не стал мешать мексиканцу. Темная струйка крови появилась из уголка рта на удивленном лице женщины. Она медленно положила свою ладонь поверх левой руки мужчины и аккуратно вынула тонкое лезвие из пульсирующей кровью раны.
– Сеньор Альварес, если бы вы не были мне так нужны, вы бы уже завидовали Мануэлю, – пустив изо рта кровавый пузырь, спокойно заметила Карон, женщина забрала из ослабевшей руки вмиг постаревшего человека в белом костюме трость-ловушку и отбросила ее в раздражении в сторону. Альварес рухнул на колени и, сложив обе руки перед собой, истошно молился.
– Святая Мария – заступница, спаси меня, ибо сам дьявол пришел ко мне.
– Я не дьявол, сеньор Альварес – я гораздо страшнее, – наклонившись к нему, прошептала на самое ухо Ребекка. Старик всхлипывал и продолжал твердить молитвы на латыни.
– Где шкатулка? Это простой вопрос, сеньор Альварес, – женщина положила руку на плечо вздрогнувшего мексиканца, кровь из раны больше не текла, и она двумя пальцами свободной руки стирала черные потеки со своего лица.
– У меня ее нет, – дрожащими непослушными губами ответил старик. Карон задумалась, размышляя над услышанным.
– Кому