– Все так же галантен и обходителен, – без тени обиды заметила женщина, и только взгляд выдавал ту жгучую ненависть, которую она питала к собеседнику.
– Мальчики, вы нас не оставите? Мамочке с папочкой надо поговорить, – обратилась она к своим спутникам. Наемники послушно вышли каждый в свой конец перехода.
– Куда ты его дел? – напрямик спросила Ребекка Карон, поигрывая большим перстнем на правой руке.
– Зачем ты здесь? Можешь не вертеть им, ты прекрасно знаешь, что не успеешь, – предупредил Никита, не спуская с нее глаз.
– Да, все время забываю про твою необыкновенную прыть. А помнишь? Мы с тобой неплохо ладили, – с неохотой оставляя свою игрушку, промурлыкала женщина.
– Не помню. Говорить будем? Или… – Громов сделал движение, чтобы уйти.
– Постой. Да, я здесь из-за чудака, который шалит с магией направо и налево. А ты? У тебя на него контракт?
– Допустим, – холодно ответил Никита.
– У тебя нет на него контракта, Ники. Иначе бы тебя и мальца здесь уже не было. Ты его еще не продал, не так ли? Я хочу его купить, назови цену, и ты будешь приятно удивлен, – Карон подступила к нему вплотную, и ее губы едва ли не касались губ Громова, дразня близким поцелуем.
– Он тебе не подойдет, – остудил он ее.
– Отчего же? – томно облизывая губы, спросила Ребекка.
– Он кормит бездомных котов.
– Ха-ха-ха, Ники, ты неподражаем! Сколько ты за него хочешь? Ну же?
– Бекки, он не продается, если ты до сих пор не поняла.
– Вау! Папочка решил оставить его себе? Отцовский инстинкт пробудился?
– Думай как хочешь. А теперь забирай своих питомцев и проваливай!
– Ты проводишь обряд? – резко спросила Ребекка Карон и вновь потянулась к красному камню.
– Проваливай! – Никита больно схватил ее за руку и, приблизив вплотную свое лицо к ней, добавил: – Иначе я забуду о Кодексе, ты ведь меня знаешь, Бекки.
– Да-да-да! Я уйду, отпусти! – Она отступила на шаг, закрываясь плечом от Громова, словно ожидая удара: – Но знай, я здесь не по своей воле. Ты украл добычу у темных, теперь попробуй ее сохранить!
Ребекка Карон пронзительно свистнула, и оба наемника тотчас же примчались на зов. Не говоря ни слова, она повернула перстень на руке, и воздух перед ней дрогнул.
– Я не прощаюсь, Ники! – крикнула женщина и пропала, шагнув вперед. Войня вежливо приподнял над головой свою шляпу и пятясь последовал за ней. Задержался только Мацей. Он внимательно взглянул на Никиту и одними губами прошептал:
– Uważaj, – а потом уже громче: – Nic osobistego!
«Ну да, ничего личного, как всегда», – подумал Никита и снова обернулся вороном.
––
Ребекка откровенно скучала, сидя в своем плетеном шезлонге под белым летним зонтом и пересчитывая вслух крупных чаек, расхаживающих среди островков водорослей,