Серого кота немного развлекла эта неожиданная стычка. Отправив отчаянно орущего Бандита в свободный полет с облюбованного им козырька, он мысленно сосчитал удары своего сердца, отмеряющие время до встречи того с твердой землей, и прикинул высоту дома. Услышав, как где-то внизу оборвался нарушающий покой спящих вой, кот, уютно свернувшись клубком, позволил себе задремать. К нему вновь пришли тени памяти, тревожа его и без того чуткую дремоту.
––
К вечеру Никита был мертвецки пьян. Он трижды посылал в трактир за выпивкой, и обильное возлияние не прошло для него даром, потому тяжелый угарный сон повалил его на стол среди объедков и пролитой водки. Хозяйка апартаментов, пожилая вдова, не скрывая своего неудовольствия, сразу предупредила пришедшего врача о состоянии своего постояльца.
– А мне он казался таким воспитанным молодым человеком, и вот, пожалуйста, упился горькой, как какой-нибудь конюх, – сетовала она, подымаясь по лестнице вместе с гостем: – завтра же потребую от него немедленного расчета, у меня приличный пансион, а не ямская.
– Право же, уважаемая Елизавета Афанасьевна, вы напрасно расстраиваетесь. Смею вас заверить, что у юноши выдался непростой день, и только чрезвычайные обстоятельства повинны в его плачевном состоянии, – миролюбиво поддержал разговор доктор, поддерживая тучную женщину под руку на ветхой скрипучей лестнице.
– Мой покойный муж, светлой памяти Василий Борисович, предпочел достойно уйти из жизни, не запятнав ни своего доброго имени, ни чести семьи, – вдова остановилась и прибегла к помощи платка, чтобы совладать со слезами, проступавшими на ее морщинистом лице каждый раз, когда она упоминала о своем супруге.
– Ну что вы, голубушка, я пришлю вам свои капли. Будете принимать перед сном. Не следует так убиваться, сколько уже времени минуло. Почитай три года, – успокоил ее спутник, и они продолжили путь.
Перед дверью в комнату вдова остановилась и приняла горделивую осанку, после чего решительно постучала в дверь. На шум в коридор из комнаты для слуг выглянула заспанная девица и, заметив хозяйку, оправляясь на ходу, быстро подбежала к ним.
– Заснули они, барыня. Уж сколько горькой потребили, а теперь спят.
– Ты для него в трактир бегала?
– Я, барыня, барин-то мне гривенник за хлопоты дал, так я его Никифору отдала, как вы и велели, – девка виновато склонила голову.
– Смотри у меня, Глашка, коли узнаю что – выпорю дуру.
– Да как же можно, барыня. Всё как на духу сказала.
– Ну-с, уважаемый Кирилл Андреевич, даже и не знаю, что теперь делать, – развела руками Елизавета Афанасьевна.
– Мне решительно надо его осмотреть, матушка Елизавета Афанасьевна. Делать нечего, придется нарушить приватность во