– Я должна видеть его.
Она побежала к стене, где, завешенная гобеленом, стояла дверь в императорские покои. Но она была заперта.
Все сорок дней, что двор Павла Петровича занимал Михайловский замок, комнаты государя и государыни сообщались практически напрямую. Но десятого марта император, испуганный ловко выстроенным докладом генерал-губернатора, приказал забить, заколотить проход к охладевшей супруге. Он боялся, что и вторая жена замышляет против него нечто недоброе. Чрезмерная подозрительность его погубила.
Когда офицеры отряда Бенингсена прорывались сквозь караул, император мог бы еще спастись. Свободным оставался путь по винтовой лестнице вниз, к любовнице, Анне Гагариной. Но Павел Петрович, повинуясь безотчетному импульсу, кинулся направо, к жене, с которой прожил вместе уже почти четверть века, и – распластался, раскинув руки, по заколоченной двери…
– Ваше Величество, мы можем пройти переходами, но – вам следовало бы одеться. В замке холодно, и он наполнен солдатами.
– Мне все равно, все равно! Пойдемте, графиня, только быстрее. Я хочу видеть своего мужа…
Две пожилые легко одетые женщины шли, почти бежали по темным, выстуженным коридорам. Дородная фон Ливен едва успевала за Марией Федоровной, но пару раз могла услышать, как та на ходу шептала: «Ich will regieren!..[10] Ich will regieren!..»
Когда-то свекровь, Екатерина Великая, предлагала ей подписать соглашение, чтобы отодвинуть Павла Петровича от российского трона. Смена преемника была в пользу Александра, любимого внука императрицы. Мария Федоровна отказалась с негодованием. Ей хотелось быть женой императора, но не матерью. Позже она стала уверяться, что сама способна управлять Российской державой. Говорили, будто бы Николай Петрович Архаров, отставленный генерал-губернатор столицы, внушил ей эту несчастную мысль. Архаров был гениальный сыщик, но никудышный политик. Добавляли, впрочем, еще больше понизив голос, что за полуграмотным московским полицмейстером стояли фигуры значительней…
До покоев императора они добрались без затруднений, но у двери скрестили алебарды сержанты Семеновского полка.
– Я хочу видеть своего мужа!
Сбоку выступил офицер.
– Приказано не пропускать никого…
– Добавьте Ваше Величество! – с угрозой напомнила ему Ливен.
– Ни единого человека! – отрубил поручик все также резко.
Мария Федоровна в ярости занесла руку. Офицер, вытянувшись, приготовился принять удар. Но ладонь остановилась на половине пути и медленно опустилась вдоль платья.
– Он-то не виноват. По крайней мере, как те, другие… – сказала она, оборачиваясь к спутнице.
– Ваше Величество! – Граф Пален сумел подойти незамеченным и теперь стоял рядом, почтительно наклонив голову.
– Что происходит? – спросила Мария Федоровна.
– Ваше Величество, не гневайтесь на офицера, он только выполняет мои приказания. Отойдемте в сторону, и я доложу вам существо дела.
Петр Алексеевич воевал