Я с тоской посмотрел на тёплую постель, повертелся, зарываясь в шкуру. Лень. Мой главный бич. Но желание стать великим возобладало. Я встал, быстро одевшись, спустился. Старик сидел на диване и ласково гладил белочку, которая лежала рядышком и сопела.
– Пей, – указал он пальцем стакан, в содержимом которого я с первого взгляда опознал два сырых яйца. Бе…
– Возвращение Рокки, что ли, – недовольно буркнул я, но стакан взял, собираясь с духом.
– Иногда я не понимаю твоих земных слов, – искренне признался Марониус, с усмешкой наблюдая, как я пил жижу, кое—как справляясь с подступающей рвотой. – А теперь пошёл бегать!
– Один, что ли?
– А тебе сопровождение надо?
– А если наткнусь на медведя?
– Ноги ему свои покажи! Собаки не тронули, и медведь не рискнёт! – рассмеялся старик, и даже Пуся звонко пискнула. – Ты их спецом не моешь? Вроде, защитная аура, все дела?
– А нечего нюхать чужие ноги! И вообще-то я каждый день их мою, – я пожал плечами и кивнул в сторону весело угукающей белочки. – А вы хорошо спелись.
– Хватит болтать! Иди!
Так и пошло: я бегал, рубил деревья, охотился, ловил рыбу, убирал дом и двор. От последних обязанностей я был в «особом» восторге.
– Сказал бы уже просто, что тебе нужен уборщик. Зачем эти сказки о магической энергии, великой силе и об избраннике света…
– Не богохульствуй! – строго перебил старик. – Если ты выбран светом, это ещё не значит, что все должны кланяться тебе, – он одобрительно кивнул, наблюдая, как я усердно подметаю двор, и показал пальцем на участок за собой.
– А там кому оставил? Мне?! – я остановился и с недоумением воззрился на него. – Что встал? Мети, давай!
Я перехватил метлу, как копьё, и метнул в деда. Тот чудом увернулся.
– Старый! – я посмотрел на него диковатым взглядом. – Я уважаю старших, но ты берега-то не путай…
– Ладно, ладно, – Марониус раскрыл ладони в знак примирения. – Признаю, переборщил.
– Бери тоже метлу! Помогай!
Дед удивился:
– Это твои тренировки, не мои.
– Дом твой!
– Справедливо! – старик взял вторую метлу и присоединился к уборке.
Распорядок дня был такой. Четыре часа физического труда – бега, рубки, уборки и прочего. Затем четыре часа медитации – сидеть в позе лотоса и учиться чувствовать энергию внутри себя, а также распределять её по телу.
Потом второй круг физического труда и единения с силой. Итого шестнадцать часов тренировок. Оставшиеся восемь – на сон.
Марониус периодически напоминал:
– Ты должен всегда совершенствоваться. Устал физически – занимайся духовно. Устал духовно – занимайся физически.
– А если устал и от того, и другого? – пошутил я.
– Тогда можешь искать другого учителя! – лаконичный ответ. Я не мог не удивляться, как из приятного и доброго старика тот превратился в бескомпромиссного тренера.
Эффект от физических тренировок