На крыльце дома я уселся за столиком, на котором Пуся сладко дремала. Когда мы появились, она удостоила нас лишь коротким взглядом и продолжила спать. А Марониус ушёл в кладовую, предварительно приложив травы к моим ладоням.
Через пару минут он вернулся с подносом. Кувшин с вином, хлеб, сыр и вяленое мясо.
– О! – обрадовался я, завидев еду: в желудке заурчало. – После хорошей работы можно и подкрепиться.
Учитель поставил поднос на стол и приподнял бровь.
– Хорошей? Разве может пятнадцатиминутная работа называться работой?
– Как пятнадцать минут?! – искренне удивился я. – Там минимум пару часов прошло.
Марониус усмехнулся.
– Забавный ты, – он повернулся к белочке и вытащил из кармана горсть очищенных орехов. Пуся проснулась и, слабо пискнув, лениво принялась за них. – Бедняжка, у неё и зубки уже не те, не может скорлупу самостоятельно прогрызть, – объяснил мне Марониус.
Я жевал мясо и с жалостью смотрел на Пусю.
– Эх! Если бы я только мог как-то помочь!
– У тебя большое сердце, Лёха, – произнес старик, присаживаясь рядом. Он разлил вина по кружкам. – Ты обязательно поможешь ей. И всему миру.
– Но как?
– На тебе я вижу отпечаток света.
– Что?! – чуть не подавился я. – Какой ещё отпечаток?
Марониус неспешно откусил мяса.
– Ты выбран светом! Я не знаю, как это проявится, но отчётливо вижу, что это так.
– А как ты это видишь?
– У меня есть дар!
– Ага… Ты не так прост, Марониус.
– Все мы со своими секретами!
Некоторое время мы молча ели. Каждый ушёл в свои мысли. Я раздумывал над происходящим и подводил итоги. Куда мне деваться? Придётся пожить немного на острове. Без корабля всё равно не выбраться, но с его прибытием я точно уплыву на материк. Я посмотрел на тяжело посапывающую Пусю. Иногда моя питомица просыпалась, дико мотая головой, пытаясь определить, где находится. Завидев меня и старика, она, успокоившись, снова засыпала.
«Я найду систему, во что бы то ни стало, и спасу тебя Пусенька!» – твёрдо пообещал я себе. – «Если даже для этого придётся обойти весь мир!»
Вдруг я ощутил странное тепло в области солнечного сплетения. Не сказать, что было больно, а, наоборот, даже как-то приятно. От неожиданности я вскочил с места. Старик поднял бровь. В его взгляде сквозило любопытство.
Я взволнованно проговорил:
– У меня что-то появилось здесь, что-то странное! – я указал на область выше живота.
У старика поднялась и вторая бровь.
– Здесь?
– Да!
– Оно бурлит?
– Ага. И греет. Ты знаешь, что это такое?
Тут уже старик вскочил с места и воскликнул, сдерживаясь однако, чтобы не разбудить белочку.
– Это немыслимо, поразительно, удивительно!
– Что-о-о? – я недоумённо уставился на него.
Старик сел на стул, осмотрелся, будто его могли подслушать, и пригнувшись ко мне, прошептал:
– Это магическая энергия! – он подмигнул.
Я