строптивая девочка.
16
Эрик и Эльза
Через неделю, к следующим выходным, Эрик воспрял духом
и позвонил Эльзе. Повод для встречи с Гофманами у него был
основательным. Борис Францевич подготовил друзьям гостинец: двух красивых копчёных лещей и пакет с балтийским деликате‑
сом – вяленой корюшкой.
Эрик передал Инессе Самуэльевне презент от отца и задержал‑
ся у Гофманов на чай. На предложение прогуляться по историче‑
ским местам города Эльза ответила:
– Устраиваюсь на работу. Завтра могут позвонить из сало‑
на. – Она фактически отклонила приглашение Эрика. И спроси‑
ла, поморщившись: —Это твоя рыба тухнет на кухне?
– Моя. Лещ и корюшка, – пояснил Эрик. – Отец сам ловил, сам коптил и вялил.
– Ну и воняет, – скривила недовольную физиономию Эль‑
за. – С детства не ем рыбу. Она пахнет тиной и затхлой водой.
«Потому ты такая бледная», – чуть не вырвалось у Эрика.
Он набросил куртку, влез в ботинки и вновь, как и на море, обуздал в себе прилив трескучего гнева.
– Позвони в воскресенье после обеда, – неожиданно смило‑
стивилась Эльза. – Она замысловато улыбнулась и помахала
с порога миниатюрной рукой удивлённому студенту.
В воскресенье Эрик показал ей Кафедральный собор. Они по‑
стояли у могилы Канта, осмотрели памятник герцогу Альбрехту, прошлись вдоль каштанов, на месте которых стоял корпус ста‑
рого университета.
– Город с богатой историей, а посмотреть нечего, – пробур‑
чала Эльза, принимая из рук Эрика бумажный стакан с глинтвей‑
ном. – Повсюду кирпич, черепичные крыши, дожди каждый день, и ветер буянит. Агрессивная среда существования. Как вы тут
живёте?
– Нормально живем, – Эрик ощутил гордость за родной
город. – К нам едут со всей России: туристы и переселенцы.
17
Сергей Миронов
Средняя Азия, Урал, Сибирь, Дальний Восток… И ничего, не жа‑
луются. Покупают квартиры, возвращаться не планируют.
Эльзу не обидел резкий выпад Эрика. Она находилась в под‑
чёркнуто пасмурной, созвучной промозглой погоде душевной
тональности. Вывести её из себя подобными репликами было
непросто.
После экскурсии по собору Эрик твёрдо решил покончить с ко‑
рявыми ухаживаниями за флегматичной особой. «Жил без прыща‑
вой пигалицы, – с досадой твердил он себе под нос, – и всё шло
своим чередом, без потрясений: учёба, ночные сеансы компьютерных
игр, открытки, никаких вторжений родителей в кое‑какие дела».
Но стоило Эрику представить, что он больше не увидит Эльзу, не коснется её локтя, не нависнет над ароматными волосами, как
что‑то борцовской хваткой сдавливало ему виски, и он, не в силах
вырваться из мрачных, прессующих дум, погружался на топкое
дно персональной катастрофы. Эрику,