– Ты-то сам хотя бы понимаешь, кому ты это предлагаешь? Отдаешь себе отчет, что ты предлагаешь? – выводил на полемику Альдред. – Ты думал о том, тебе ли вообще делать предложения от лица Церкви?
Верховный Персекутор совсем потерял нить, к чему подводил беглый Киаф. Он промолчал, тем самым предлагая Флэю высказаться поподробнее. Тот за словом в карман не лез: копил в себе досаду без возможности реализовать её крайне долго.
– Равновесный Мир… Деспотат… Хватит уже этой войны! Грызите друг другу глотки сколько влезет, мы погибать не обязаны за ваши или их идеалы! – заявил Альдред.
Особого эффекта слова на отца Энрико не произвели. Со счетов он Киафов не списывал: просто видел перед собой запутавшихся, уставших людей. Близятся разительные перемены в Западном Аштуме. Эти двое ничего еще не видели, а уже утомились. Иными словами, просто-напросто прибеднялись. Ларданская катастрофа – лишь первая нота в симфонии Хаоса. Ещё поймут, обязательно.
– Я понимаю тебя, отец Энрико. Прекрасно понимаю, – рассуждал Альдред, обращаясь к риторике себя прежнего – репрессора. – Нет у тебя иного выхода. Церковь – твой дом. Твоя мать-кормилица. За её пределами жизни тебе не будет. Пускай, не надо своё ярмо вешать на шеи другим! Мы-то – вполне себе люди. У нас есть шанс вести жизнь, какую захочется. В отрыве от ваших треклятых распрей!
Малатеста оказался не в силах сдержать свою инстинктивную улыбку. Он смотрел сквозь пальцы на попытку Флэя лишний раз напомнить, что транслюди выведены искусственно. Это не играло никакой роли для самого Энрико.
Смешным он находил самосознание и самоопределение Альдреда Флэя. Никакой он не человек, сколько бы ни бил себя пяткой грудь.
Ведь с тех самых пор, как отцовское семя зародило его в утробе матери, он собирался по крупицам как потенциальный сосуд Бога. Чётко не очерченный запас эфира. Его место рождения само по себе и изначальные условия жизни. Каждый аспект важен.
Пантеон – это сонм за гранью человеческого понимания. И небожители не дураки в отборе потенциальных кандидатов. Ренегат сколько угодно мог обманываться, ему на роду было написано принять в себя внеземную сущность. Это и вправду произошло, раз уж он осознанно или непроизвольно выполнил перечень условий, которые необходимы.
Некой твердой позиции мутант от Киафа и не ждал. Да, умом и сердцем тот оставался человеком – пока что – да только это не красило его. Наоборот, выставляло самым настоящим посмешищем. И всё же, отец Энрико дал ему скидку: у Альдреда весьма смутное представление об истинном положении вещей.
Глава Священной Инквизиции не мог не прояснить ситуацию. Однако для начала ему хотелось бы уточнить у смутьяна:
– Что тогда? Что ты намерен делать?
– Да ничего особенного! – крикнул ему в сердцах Альдред. – Просто жить! Убраться как можно дальше. От вас и вашей пустотелой