Из крематория Альдред спустился на уровень пониже – туда, где прозябали в карцерах особо буйные, но не безнадёжные маги. Сюда-то и должны были определить Актея Ламбезиса. Но с удобствами.
Слух напрягало журчание воды. Здесь царила настолько кромешная тьма, что персекутор видел не дальше собственного носа. Под ноги он не смотрел, а следовало бы. Инквизитор только сделал шаг, как вдруг понял: он только что наступил в воду. Через раскрывшиеся швы сапога внутрь попала влага, замочив портянки. Стало прохладно.
Глубокий вдох.
За один миг всё встало на свои места.
– Теперь понятно, почему крысы набежали в крематорий, – рассуждал Флэй. – Трубы прорвало во время боя. В каземат можно проникнуть, только если занырнуть. Этого делать я, конечно же, не буду.
Озвучивать мысли Альдред не считал опасным. По крайней мере, не сходил с ума таким образом. И, что ещё важнее, отваживал от себя страх перед тёмными узкими пространствами. Собравшись с силами, он вошёл в воду по колено.
– Х-х-холодно!.. – сдавленно просипел он.
Карцер за карцером обходил инквизитор, пока его внимание не привлёк язычок пламени в самом дальнем. Свеча. Флэй не заметил её сразу. Ему показалось, будто её зажгли только что. Он погонял воздух во рту:
– Что это ещё за ведьмины проделки?..
Ничего не оставалось, кроме как пойти туда. Если кто и был во всех прочих, мятежники освободили их. Альдред опустился в воду уже по пояс. Над ним прорвало трубу и облило с головы до плеч. Он гаркнул, выругался и проворчал:
– Блестяще.
В воде его нога наступила на что-то мягкое, но сам новобранец не придал этому значения. Затопление набирало обороты всё больше и больше. Чертыхаясь, он задрал над головой фонарь и чуть ли не вплыл в последний карцер.
И действительно, это была зажжённая свеча. Ещё даже толком воск не плавился. Альдреду это не понравилось. Ему казалось, это чья-то злая шутка. Флэй подобрался поближе и обнаружил на столе медальон со спрутом. Только один человек во всем Круге мог носить это. Архонт.
– Его тоже освободили.
Очевидно, так.
Персекутор несмело потянулся к медальону. Взял его, как вдруг пламя погасло. Альдред увидел: свечка в подставке давно прогорела. В глаза ударили буквы дельмейского алфавита, начертанные на стене перед ним.
Эфирное письмо. Они светились магматическим огнём, складываясь в слова. Только куратор, знающий язык неверных, мог прочесть это.
– «Я сам найду тебя». – Гласила надпись.
«Ч-что это за магия?!»
Стало не по себе. Даже кровь стыла в жилах – и вовсе не от воды, собиравшейся под одеждой. Альдред тяжело задышал. Он не мог осознать всей правды, но кое-какие кусочки мозаики сложились в его голове.
Ламбезис действительно вовлёк его в игру, не удосужившись пояснить правила. Он оставил этот небольшой памятный подарок на случай,