Как терпеть такую тиранию? Как не обрушить на попирающего закон автократа свой гнев равноапостольный? Как усидеть, и не призвать народ православный на борьбу с разрушителем основ государства и антихристом попирающим устои церкви?
Вот только как печально заканчивается многомесячный исход патриарха в народ. Едва не лишился патриарх Каллист жизни на пыльной дороге, а теперь мучается страхом того, что эти проклятые шишманы[61] соберутся в огромную стаю и нападут на богатое поместье. Если только не откупиться от них. Вот только золота у бывшего патриарха всего ничего, а наследник Пеландрия со своим богатством вряд ли пожелает расстаться. Он еще надеется на дружбу покойного отца с сербами, да на полсотни ветеранов тагмы[62], которых он содержит на собственные богатства.
Так что… На все воля Господня. Может и будет завтрашний день для низложенного патриарха Каллиста, да десятка епископов, сопровождающих своего не смирившегося авторитета[63] в его призывах к низложению Иоанна Кантакузина и передачи всей полноты власти багрянородному Иоанну Палеологу.
Патриарх обвел взглядом тех, немногих кто последовал за ним и усмехнулся. Да немногих. А скольких он рукоположил на епископство! Более сотни[64]. То есть треть епископов по совести своей должна была последовать за своим церковным отцом. А еще священники, а еще игумены монастырей, а еще и еще…. Только в одном Константинополе находится более двухсот пятидесяти церквей, и более ста двадцати монастырей, в которых также есть свои церкви. Это какая же должна была последовать за Каллистом армия священнослужителей! Последовать по совести и долгу. По закону божьему! Последовать и наказать того, кто осмелился низвергнуть первого из рода избранного за нежелание творить беззаконие!
– Павлентий!
Самый молодой и самый дородный из епископов вздрогнул, услышав, как громко к нему обратился его авторитет. О чем он сейчас думает? Где его мысли и душа?
– Павлентий, как понимать эти слова святого Петра?
Павлентий, епископ маленького городка в македонских лесах, ладонью вытер пот с широкого лица и, вначале робко, но затем все более уверенно, ответил:
– Царственность нашего священства… Как епископов… Как первых из всеобщего священства состоит в признании всех, тех, кто принадлежит самому Христу, кто через крещение стал Христовым… Мы должны освящать этот мир, делать его священным и святым, приносить его как дар Богу. Это служение состоит в том, чтобы приносить Господу собственную душу и тело, как живую жертву,