Вдоль поезда прошли контролеры, проверяя билеты и записывая номера багажных квитанций.
– Чего это им понадобились багажные квитанции? – спросил Артемий Иванович, прилаживая стаканчик между колен. Он видел, что мсье смертельно боится его, и это его очень веселило.
– Вы не знаете, что этот поезд приходит в разные вокзалы? – заискивающе улыбаясь, спросил мсье.
– А сегодня он куда приходит? – спросил изумленно Владимиров.
Поезд дал предупредительный свисток.
– Будете ли вы любезны, чтобы закрыть дверь? – жалобно намекнул мсье, кутаясь от утренней прохлады в тонкое пальтецо.
– Не буду, – буркнул Артемий Иванович. – Ты зачем омара отпустил? Да за такое дело в участок!
– А вы знаете, что мы уже в свободной стране?
– Какой еще стране?
– Англии. А здесь нас, социалистов, таким как вы, не выдают.
– А каким выдают? – в полнейшем недоумении спросил Артемий Иванович.
– Долой самодержавие! – дрожащим голосом сказал мсье, встал и сделал шаг к двери, но перед самым его носом она была закрыта кондуктором, и поезд тронулся.
Артемий Иванович почувствовал, что у него похолодело все, даже уши. «Боже милостивый! – подумал он. – Так он из революционеров! И у него групповая фотография всей нашей коммуны «Трудовая лягушка» на празднике головастиков! Ну конечно, он послан, чтобы отомстить за Женеву!»
Владимиров стал искать пути ко спасению. Можно было попытаться выпрыгнуть в окно, но за окном стремительно мелькали телеграфные столбы. Поезд шел так быстро, как Артемию Ивановичу не приходилось ездить даже во Франции. Краем глаза он заметил, что социалист тоже смотрит на окно.
«Наверное, он хочет сбросить меня с поезда, – решил Артемий Иванович. – Но у него ничего не выйдет, в окно я не пролезу. Я толстопузый. Нешто в дверь? Но это то же самое. Разве с другой стороны…»
Но с другой стороны столбы мелькали с тою же скоростью.
«У меня в саквояже есть крепкий галстук. А если броситься на этого субъекта и задушить его? Нет, вон он какой вертлявый. И вдруг у него нож? Или револьвер? Уж лучше повеситься, говорят, это не больно».
Он поднял глаза на электрическую лампочку, тихо жужжавшую под потолком, и одновременно с ним социалист тоже задрал голову вверх, слегка приподняв ее на длинной шее над укрывавшей его папкой.
Артемий Иванович безвольно закатил глаза и впал в спасительное забытье. В таком состоянии он проделал весь оставшийся путь и даже не заметил, как поезд расформировали, к вагонам, идущим на вокзал Чаринг-Кросс, присоединили паровоз и он поволок их через мост на левый берег Темзы. Он