– Единственное, чего я не понял, так это какое отношение имеет чиновник, призванный выполнять роль чичероне для высокородных мышиных жеребчиков, ко всем этим высоким международным заговорам?
– Так Петр Иванович самый главный наш начальник! – льстиво воскликнул Артемий Иванович, пытаясь языком достать до донышка опустошенного горшочка. – Он чего хочешь может тут сделать. Хошь – еще один супчик мне закажет, хошь – революцию сделает. Он же всей нашей русской политической агентурой заграницей заведует!
ДЕЛО № 153-3/1909 ОСОБОГО ОТДЕЛА ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ
ТЕЛЕГРАММА РАЧКОВСКОГО – ФАБЕРОВСКОМУ
31 июля 1888 г.
Гурин с Джозефом Рендлом и Джеймсом Корнеллом приезжают на вокзал Чаринг-Кросс 1 августа утренним поездом.
Рачковский
Глава 2
Через неделю после того, как Фаберовский отбыл из Парижа обратно в Лондон, Артемий Иванович Владимиров, он же агент Гурин, собрался вместе с ирландцами вслед за ним.
Артемий Иванович встретился с обоими уже на Северном вокзале в Париже. Один из них, молодой рыжий Шон Даффи, ехавший по паспорту Джеймса Корнелла, производил приятное впечатление своим спокойным и ухоженным видом. Второй, ехавший как Джозеф Рендл, высокий и тощий, изрядно поживший на своем веку Патрик Конрой, был его полной противоположностью. У него было болезненное, обросшее густой спутанной темной бородой красное лицо со впалыми глазами. Он носил мягкую фетровую черную шляпу, опущенную на лоб, очень длинное черное однобортное пальто и стоптанные ботинки.
Еще в поезде он завязал с Артемием Ивановичем разговор, в котором изложил на собственном примере всю историю ирландских националистов от своего рождения до восстания фениев в шестьдесят седьмом году. На Даффи эти эпические повествования навевали смертельную скуку, а когда Конрой предлагал своему спутнику познакомить русского коллегу с новейшей историей ирландских террористов, отговаривался, что после двух месяцев вынужденного воздержания по требованиям конспирации он чувствует такое жжение, что даже на диване сидеть не может, не то что про динамитчиков рассказывать.
Едва попав на паром, Даффи немедленно взялся за ликвидацию своего болезненного состояния. Артемий Иванович с Конроем еще не успели пройти таможенный пост, как молодой ирландец уже прохаживался по палубе под ручку с какой-то дамочкой.
– Дурак! – Конрой в сердцах стукнул своей палкой с круглым набалдашником по перилам трапа. – Опять какую-нибудь болезнь подхватит, а лечить его будет не на что!
На пароходе Артемий Иванович сразу же оставил ирландцев и в общей мужской толпе направился вниз, в буфет. Судно еще не отвалило от берега, но здесь