– Нет.
– Нет?
– В ФСБ нам сообщили, что из вещей господина Ли ничего не пропало.
– Даже бумажник?
– Даже бумажник.
Достав из пачки новую сигарету, я прикурил ее от предыдущей. Черт, а действительно… Я как-то не задумывался… но из-за чего все-таки убили китайца?
Вчера в туалете, стоя над его трупом, я решил, что какой-то обожравшийся наркотиков придурок позарился на золотые «Тиссо» коммерсанта. Мало ли уродов с пистолетами ходит нынче по дешевым окраинным клубам вроде «MoonWay»?
– Неужели не взяли даже бумажник?
– Илья, я наводил о вас справки. Все, с кем я беседовал, говорят, что журналистское расследование – это ваш жанр. Расскажите мне, пожалуйста, о чем просил вас наш соотечественник?
Я вздохнул. Медленно, чтобы до китайца дошло, я по пятому разу принялся излагать историю вчерашнего вечера.
Машинисток и их сногсшибательный коньяк из уважения к собеседнику я опустил. Перешел сразу к визиту в клуб. Жасмин со своим никотиновым голоданием. Знакомство с господином Ли. Эрго: я ногой вышибаю дверь мужского туалета.
– Вы хотите сказать, что не знаете, кем был Ли Гоу-чжень?
– Знаю. Ли Гоу-чжень был коммерсантом из Китая.
Дэн продолжал улыбаться.
– Ли Гоу-чжень, убитый вчера в вашем городе, был одним из самых известных в мире коллекционеров.
– Коллекционеров чего?
– Коллекционеров всего. Он был «цзи-цзу» – выходцем из семьи китайцев, живущих вдали от родины. Долгое время господин Ли жил в Южной Африке. Там он сделал капитал на алмазном буме конца шестидесятых годов. Он был очень состоятелен. Очень-очень состоятелен. В начале девяностых годов господин Ли решает вернуться в КНР и привозит с собой все сбережения. Понимаете, сегодня у нас все не так, как было во времена культурной революции. Сейчас многие китайцы – очень состоятельные люди. Они вкладывают деньги в национальную экономику, помогают возрождению отчизны. Ли Гоу-чжень тоже помогал.
– Как это интересно!
– Господин Ли ездил по миру, находил предметы китайской старины, выкупал их и бесплатно передавал в наши музеи. За эти заслуги Государственный совет вручил ему орден. Он всего себя отдавал избранному делу. Господин Ли даже не был женат, чтобы семья не стесняла его возможности ездить по свету.
Ага, женат он не был. Выходил из положения другими способами. Наверное, блондинка по имени Жасмин много чего про эти способы может рассказать.
У меня сложилось впечатление, что перед отправкой в Пекин Дэн обкатывал на мне некоторые тезисы официального некролога.
– Обидно, что я не знал всего этого раньше.
– Вам больше нечего сказать?
– А что вам хотелось бы от меня услышать?
Было видно, как старательно Дэн подбирает слова:
– Нам кажется, что в Петербурге Ли Гоу-чжень обнаружил некую культурную ценность, имеющую большое значение для китайского народа.
– И что же это за ценность?
– Этого мы пока не знаем. Но мы думаем,