Был один из тех жарких летних дней, которыми особенно любит душить Джорджия, – когда кажется, что ты вот-вот вплавишься в асфальт. Мы были на грани знакомства с мальчишками – в той промежуточной стадии, когда подростком мы еще не стали, но уже начинали вести себя соответствующе, потому что знали: близится нечто новое и волнующее.
Мы с Адэйр пешком протопали две мили по улице Правосудия (не считая двух хлопковых полей), чтобы добраться до крошечного магазинчика «На бегу», куда местные забегали по пути куда-то еще. Дедуля сотни раз приводил нас сюда в детстве. Это всегда совпадало с тем, когда бабуля пилила его по очередной чрезвычайно важной причине. Тогда он объявлял, что страшно хочет колбасы, и брал нас с Адэйр с собой, спасая от бабулиного гнева.
«На бегу» за годы не сильно изменился. Квадратное деревянное здание с грунтовой парковкой, которое торчало на этом месте лет сорок. Когда-то там была маленькая церковь, а теперь продавались продукты, стояла витрина с конфетами и чипсами, шкаф с газировкой, летом можно было купить свежие овощи, а у дальней стенки находился отдел кулинарии. Иногда по субботам и воскресеньям Тощий Джим (который не был тощим и которого на самом деле звали Джеймс) устанавливал гриль и жарил ребрышки и рваную свинину, которые продавал на бумажных тарелках.
Драчун и Дед, два старика, которые, казалось, были неотъемлемой частью здания, всегда сидели перед ним на деревянных стульях и наблюдали за проезжающими машинами – теми немногими, что проезжали. Входная дверь, старая и уставшая от долгих лет работы, скрипела, когда ее открывали. Но в помещении был арктический оазис.
Бубба Дунн, владевший «На бегу», весил сотни три фунтов и носил джинсовый комбинезон поверх рубашки с длинным рукавом триста шестьдесят пять дней в году. Мощный кондиционер, установленный на стену, трудился усерднее раба на плантации, чтобы держать в магазине температуру морозилки. Болтаться без дела там было запрещено, но мы с Адэйр не торопились, бродя между неустойчивых витрин, будто не в состоянии решить, что выбрать, прекрасно зная, что возьмем то же, что и всегда: кусок колбасы, сырную нарезку, соленые крекеры и ледяную «Кока-колу». Летняя жажда требовала освежающего, сладкого жара, дать который могла только покрытая изморозью бутылка газировки.
Нам не особо нравилась идея обедать снаружи за столиком для пикника, но он стоял в тени столетнего дуба, и дул неслабый ветерок. Справившись с едой, мы принялись пересчитывать сдачу – вдруг хватит на упаковку мягкой и тягучей «Хубба-Буббы».
Хватало редко.
После обеда мы пустились в обратный путь, и Адэйр пересказывала мне последние серии «Придурков из Хаззарда», которые я пропустила, потому что у нас не было телика, когда я шипением заставила ее замолчать.
– Слушай, – сказала я, показывая на канаву.
Мне показалось, что я слышала стон, но остановило меня другое. Это был звук, скрывавшийся под стоном, который могла уловить только я.
Песня души.
Этот звук щебетал и растягивался, будто кто-то