Воспоминания. Детство. Наиль Султанович Гизатуллин

очень смешным манером, который для нас с братом всегда казался забавным. Помню такой эпизод: по какому-то неведомому случаю бабушка упомянула не сходящее в конце пятидесятых годов с газетных полос и постоянно звучащее по радио имя нашего тогдашнего, горячо любимого Никиты Сергеевича Хрущёва, героя Великой отечественной войны, председателя всех Советов и Президиумов, непреклонного борца за мир и за все за это твердо восседающего на верхушке пирамиды власти в СССР. «Хрущёв» в ее произношении превратился в «Крущюк», что, конечно, не могло нас, пацанов, не рассмешить. Уже потом, много лет спустя, став профессионалом по проблемам обучения произношению иностранных языков, я понял, что акцент и искажение произношения, как правило, слов неродного языка – явление нормальное и практически неизбежное, и особенно, если изучение нового языка происходит в зрелом возрасте.

      Эбкэй, что, кстати, по-русски означает «бабуля», жила с нами не всегда – она то вдруг появлялась и оставалась у нас какое-то время, а потом таинственно исчезала. Мы, конечно, к ее присутствию и общению с ней привыкали и, наверное, нам ее естественно не хватало после ее неожиданных исчезновений. Как оказалось, после некотрого времени, проведенного в нашей семье, она отправлялась пожить с семьями других ее сыновей и дочерей, которых у неё было… тринадцать! Эбкэй жила попеременно у всех по очереди и поэтому нигде долго не задерживалась. Мне кажется, что у всех братьев и сестёр моего отца была договорённость о том, что Эбкэй живёт там, где в ней есть самая большая потребность на тот момент или, говоря иначе, где она могла помочь присматривать за своими внуками и внучками.

      Все граждане СССР по достижении совершеннолетия должны были работать. Тунеядство, что означало сознательное уклонение от трудовой деятельности, каралось законом. В стране существовала система дошкольных детских учреждений, куда детей отдавали с тем, чтобы взрослые в семье могли работать. Не думаю, что все дети автоматически посещали ясли и детские сады перед тем, как пойти в школу, однако данные учреждения при желании родитедей были относительно доступны. Мы с братом оба ходили в ясли и детсад, и, помнится, плата за детсад до реформы 1961 года была около ста рублей в месяц за каждого. При зарплате папы в 1700 рублей, а мамы где-то в 800-900 рублей (почему-то именно эта цифры всплывают в памяти) такой расклад казался вполне приемлемым. Дети находились в детском учреждении с 8 утра до 5–6 вечера все рабочие дни, где их кормили, гуляли с ними, занимались обучающими и развивающими мероприятиями, а летом вывозили детей на месяц на дачу – и всё это за относительно доступную, если не мизерную, плату. Тем не менее, несмотря на все заботы государства о подрастающем поколении, бабушки в советское время всегда оставались бабушками и были неотъемлемой частью воспитания детей в семье.

14. Братья и сестры отца

      Мой отец был вторым сыном по старшинству в семье Абдуллы и Мусавары Гизатуллиных, а старшим из детей Эбкэй был Фатых-абый, крупный мужчина с большим мясистым носом и лоснящейся