Отец был намного старше моей матери и всего лет на пять моложе своей тещи. Отношения его с нашей Эбэбой полностью вписывались в стандартный сценарий: теща в глубине души недолюбливала мужа своей дочери, но все же сносила его, так как он был хорошим отцом и в целом заботливым и любящим супругом. Несмотря на это, однако, Султан, с ее точки зрения, явно был недостоен моей красавицы дочери Рашиды. Глубиной же причиной такого ее отношения к нашему отцу, думаю, являлось то, что, во-первых, он все же был "деревенщиной", хотя и неплохо образованной "деревенщиной" и занимающей не последнюю должность в банковской иерархии города, и во-вторых, как человек не намного моложе ее самой, отец совсем не признавал «тещинского» авторитета Марьям Загретдиновны .
Надо признать здесь, что он оказался человеком с нелёгким характером, и маме подчас приходилось не сладко, тем более, что дочь с матерью оставались по-прежнему очень близки. Такая, наверное, излишняя доверительность в отношениях между дочерью и матерью, равно как наши с мамой почти ежедневные походы на Парижскую коммуну, чтобы проведать старушку, неизбежно раздражали отца, что и выливалось нередко в его упреки маме и ее оправдания в ответ, что никак не способствало гармонии в семье в тот период. Надо сказать, однако, что отец беззаветно любил маму и был несказанно предан ей, но справиться со своей подчас нескрываемой неприязнью к теще и относиться к ситуации в большим пониманием не всегда у него получалось. Мы с братом это, безусловно, чувствовали и приходилось каждому по своему справляться с таким раскладом дел в нашей семье.
Думается, что описанная ситуация не уникальная и в той или иной форме проявляется в любой семье. В конце концов, тещу и тестя невестку и зятя, и наоборот, а также всех остальных членов семей с обеих сторон не выбирают, и они, как оказывается, на всех «сваливаются с неба». В силу этого семейные отношения зависят, во-первых, от случая и, во вторых, от мудрости и жизненного опыта некогда незнакомцев, волею судьбы оказавшиеся в семейном котле.
Если говорить в общем обо всех этих отношениях между родственниками, то мне, как всё ещё очень молодому мальчишке, было совсем излишним оказаться невольным свидетелем всех разладов и обид, споров и притензий, в которые неизбежно оказывался вовлеченным и соответственно сопереживал по разным мало имевшим отношение ко мне поводам. Это, естественно, оставляло в еще не окрепшей психике моральные травмы и раны и не могло не сказаться на формировании моего характера и моих жизненных позиций. Именно поэтому, думается, я всегда старался избегать излишнего сближения с родственниками, потому что подсознательно всегда ждал неизбежного их разлада со всеми вытекающими из этого изнуряющими и болезненными эмоциональными нагрузками. Попытки всегда держаться в стороне, подальше от семейных разборок расценивались некоторыми из моих родственников (и прежде всего моим