Боюсь, что главной проблемой являлось нехватка денег для того, чтобы в течение недели кормить, поить и развлекать наших родственников. Даже с учётом того, что гости всегда приезжали с какой-то провизией местного казахстанского производства. Но, конечно, никто не голодал, всего всегда добывалось в разумной достаточности, и мои родители проявляли удивительное гостеприимство. Деньги, по всей вероятности, просто занимали, потому как в те годы таких слов как «сбережения», «накопления» и т. п. в нашем обиходе просто не существовало. Наш скудный семейный бюджет всегда окзывался натянут до предела, и, как удавалось моим родителям лавировать и быть тем не менее счастливыми, весёлыми и жизнерадостными, великая загадка. Видимо, довольствовались тем, что имели, и тем жили. Ведь новые потребности всегда приобретаются, навязываются или копируются, а если их нет, то и удовлетворять нечего. Вот так, наверное, и жили, а на самое необходимое денег хватало.
Помнится, что выражение «касса взаимопомощи» часто упоминалось в разговорах между нашими родителями. Касса взаимопомощи являлось своеобразным самодеятельным кредитным образованием, действующим на маминой работе в ГТС – городской телефонной станции. В советское время не существовало системы предоставления кредитов индивидуальным гражданам. Нельзя было просто пойти и занять денег в банке для покупки, скажем, нового дивана или шкафа. Когда поджимало, занимали у соседей или родственников, как правило, и, полагаю, водились и частные граждане-ростовщики, у которых занимали под проценты. Думаю, что к таким принадлежал мой ушлый дядя – адвокат Шайхулла-абый, муж старшей сестры моей мамы, о котором речь шла выше.
Схема работы кассы в ГТС была простой: каждый член вносил обязательную сумму как членский взнос (скажем,