Ну и обувь. Ну, это вечные ценности, это мы понимаем! Привычные грубые берцы со шнурками. Дешево и сердито. «Изготовлено на фабрике „Военобувь“, город Бобруйск, БССР». Размер сорок четвертый. Мой размер. Подобной обуви я истоптал, конечно, несчетное количество пар. Собственно, в таких же примерно я и ехал. Тоже, кстати, белорусских…
– Клим, ты себя как чувствуешь? – спросила Настя, повернувшись ко мне. – Голова не кружится? Ну, там, слабось, понос или еще что-нибудь?
– Нормально чувствую, – ответил я и даже попрыгал. И головой помотал из стороны в сторону, чтобы проверить, не кружится ли.
– Тогда одевайся! – скомандовала она. – Сейчас у нас… – Вскинула левую руку и посмотрела на здоровенные наручные часы на запястье. – Половина второго. До шести вечера у вас еще есть время. Погуляете, пообедать зайдете в столовую.
– Рыбный день, фу, – скривился Роман. – Лучше в кафетерий.
– Вам бы, Роман Львович, на мучное лучше не налегать, – с совершенно чужими интонациями сказала Настя. Как будто кому-то подражала. Тому, кого они оба с Романом знают. Потому что они оба громко рассмеялись. – Рома, что мы тут топчемся, вдруг Клим стесняется? Пойдем за дверью поговорим.
На лице Романа появилось сомнение. Он посмотрел на меня, потом на открытую форточку.
– А вдруг он… – начал он и замолчал.
– В окно выпрыгнет? – сказала Настя и приподняла бровь. – Ну и дурак тогда. Пойдем, не смущай человека!
Настя ухватила щуплого Романа за рубашку и почти силком вытащила за дверь. Зверь захлопнулась, стекла зазвенели.
Стесняюсь… Я стянул с себя больничные бумажные тряпки, скомкал их и поискал мусорную корзину. Не нашел. Поэтому просто бросил на кровать. Они выглядят одноразовыми, но фиг знает, какие тут порядки.
Оделся. Зашнуровал ботинки. Попрыгал, помахал руками.
Пересек палату подошел к зеркалу. Потер щеку. Странно. Неделю в автоклаве. Борода уже должна отрасти. А щеки гладкие. Кто-то меня побрил, пока я был в отключке? Я представил себе симпатичную медсестричку в полупрозрачном белом халатике. Как она склоняется надо мной с чашкой пены для бритья, и ее просвечивающие сквозь невесомую ткань халатика соски касаются моей груди…
Так, стоп-стоп-стоп! Я уже понял, что у меня ВСЕ системы работают лучше, чем было. Так что, погоди пока, медсестичка, мы с тобой потом пообщаемся. Когда меня в коридоре не будут ждать двое заговорщиков – одна с капитанскими звездами на погонах, другой – с ученой степенью.
Я вышел из палаты в коридор и осмотрелся. Нда, небольшая больничка. Короткий коридор, всего на шесть дверей, стол с настольной лампой, за которым, по всей видимости должна сидеть дежурная медсестра, но она сейчас куда-то отлучилась. Напротив дверей – окна с видом на парк. У одного как раз стоит моя парочка и тихонько болтает.
– А что с верхней одеждой, кстати? – невозмутимо спросил я. – Рубашка, конечно, теплая, но в ней все равно будет прохладно…
– Оставила