–Это вам, ваше благородь, к господам ищейкам обратиться надобно. Их тут вон сколько набежало, не выметишь, – и, слегка подавшись вперед, добавил: – только такого у нас вовек не было, это уж точно…
– Чего именно?
– Чтобы смерть к человеку с таким размахом пожаловала. У меня кони из стоил повыскакивали, когда хлопнуло-то…
– Стало быть, вы тоже слышали?.. – уточнил сыщик.
– А то как же не слышал? У нас даже дед Аким, что еще с войны глухотой страдает, сидя на табурете, в кадуху сиганул да токма об землю сильно тюкнулся… – И, видимо, вспомнив о своих непосредственных обязанностях, Мартын выставил вперед указательный палец и снова принялся проверять зрение и реакцию.
Сыщик устало вздохнул.
– Ну вроде бы жить будете, ваше благородь, – заключил конюх. – Уж не знаю как долго, но пока то уж точно соизволите дышать и даже передвигаться.
Зубов улыбнулся и коротко кивнул:
– Спасибо на добром слове.
– А вот это всегда пожалуйста. Для хорошего человека чего не жалко.
После этой фразы конюх как-то смутился и, опустив голову, быстро удалился по своим делам. Зубов не сразу понял причину, а когда обернулся, сразу все встало на свои места.
– Иван Федорович?
– Собственной персоной.
– Разрешите представиться, Сергей Карпович Шмелев, полицмейстер Покровского департамента полиции.
Сняв шапку-котелок, широколицый чиновник средних лет, темноволосый, с широкими бакенбардами, отдал короткое приветствие, как того предписывал внутренний устав. Но сыщика поразило не это.
– Покровский уезд, говорите? А можно поинтересоваться: какая нужда вас вынудила забраться в такую даль? Я ведь, если не ошибаюсь…
– Не ошибайтесь! – перебил его представитель власти.
Полицмейстер тяжело вздохнул и присел рядом с Зубовым на крохотную скамейку. Впрочем, уместились оба очень даже замечательно, совсем не помешав друг другу.
– Я ведь из благих намерений к вам, Иван Федорович. Так сказать, из самых чистых побуждений души и сердца. Прошу выслушайте, а уж потом свои каверзные вопросики задавайте.
– Что ж, извольте… – кивнул Зубов.
Еще раз вздохнув, на этот раз еще более тяжко, полицмейстер собрался с мыслями и осторожно начал:
– Знаете, тут до вас много народу побывало. И московские, и владимирские, не поверите, даже рязанские – и те свой нос сунули. Нет, я, конечно, понимаю: служба такая, лучше лишней бумажкой прикрыться, чем потом перед столичным начальством ответ держать. С вас станется! Даже если не виновен человек, все одно найдете за что в каземат упечь. Только вот что я вам скажу про здешние места… Не позволят они вам правду сыскать, никак не позволят. Шушмор ведь поумнее и поизворотливее всех нас вместе взятых будет. Уж поверьте мне, горемыке. Такая тут чертовщина творится, что не приведи Господь столкнуться. – После этих слов Шмелев перевел дыхание и продолжил: – Я ведь раньше как вы рассуждал. Приехал лет пять назад да с