кусок сушенного мяса который дала мне сестра,
до самого приезда машины. Свою шестёрку забрал
только через четыре дня, дожидалась меня
засыпанная хвоей под большой сосной. Все летние
поиски закончились ни чем. Весной на дальнем
хуторе нашёлся пастух который вспомнил
Брагина, из рассказов его бабушки и матери они
жили в соседней станице у дубов, ныне станицы не
существует. Место найдено – но также найдена
информация о проклятье казаков характерников
(кто найдет того мужской род вымрет до двенадцатого
колена) а также придание (найдет тот кто его положил)
и услышал рассказ подтверждающий рассказ
Брагиной старушки;
Карта х Гапоновский
Место старого хутора
Рассказ свидетеля
В 1984 году я добирался из Крымска через
Неберджаевскую к бывшему хутору Николаевскому, на
турслёт. От Неберджаевской шёл пешком, с рюкзаком
где сверху был приторочен армейский миноискатель
типа «клюшка». По дороге меня нагнал
молоковоз и седоватый водитель-грек, предложил
подвезти до хутора Гапоновского, куда ехал на
ферму за вечерним молоком. Видимо его впечатлил
миноискатель. По дороге разговорились о кладах и
водитель поведал мне интересную семейную
историю. Его дед в молодости женился и работал
кузнецом на х. Гапоновском. В период гражданской
войны (да и поныне) это был довольно глухой
угол. Однажды к полудню на хутор прибыл обоз из
подвод. На подводах почти не было груза – только
по два больших ящика из под снарядов, но очень
тяжёлых. Возчиками были обычные, мобилизованные
угрозой оружия, мужики, а вот охраняли обоз около
десятка казаков и 6 офицеров в главе
пожилой, возможно полковник. Подводы явно прошли
очень сложный путь по разбитым горным дорогам в
распутицу, спицы ступиц нескольких колёс были
переломаны и вместо снятых колёс использовали
вставные ваги. Обоз еле дополз до хутора и
нуждался в срочном ремонте. По обрывкам
разговоров стало ясно, что это отставшая из за
поломок часть какого то большого конвоя белых
двигавшегося на Новороссийск. По каким то
причинам им пришлось свернуть в сторону
Неберджаевской, и далее к Гапоновскому. Но цель
обоза состояла в том чтобы выйти глухими горными
дорогами к морю. Из мужиков на хуторе были только
дед-пасечник и молодой кузнец. Их тут же
заставили ремонтировать поломанные колеса,
вместе с возчиками. Между тем среди военных
назревал бунт. Казаки собравшись в стороне
кричали, что им нечего уходить с Кубани на
чужбину,