– Поговорим? – сказала я. – Я вижу, что с тобой что-то не так.
– Не хочу, – ответил он. – Не вижу смысла в разговорах.
– Поговорим? – повторила я. – Я тревожусь по поводу твоего состояния.
– Что не так с моим состоянием? – я с первого взгляда увидела, что не так. На полу у окна темнело расплывшееся кровавое пятнышко. Видимо, Стас не заметил его. Я указала на него.
– Знаешь, это сподручнее делать в душе. Не надо вытирать пол.
– Спасибо за совет. Как я жил раньше без твоих лайфхаков? – огрызнулся брат.
– Что тебя гложет, Стас? – я пыталась не раздражаться в ответ. Говорила как можно спокойнее.
– То, что гложет меня, тебя не тронет, – ответил он.
– Ты злишься, что Рамон проводит со мной больше времени, чем с тобой?
– Это мой выбор. Я устал от этой дружбы. Устал быть декорацией для его яркой, странной, трагичной жизни.
– Вы поругались?
– Нет, – ответил Стас. – Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на ругань и ссоры.
– Точно, – я одобрительно хихикнула. Получился такой нервический, полуистеричный смешок. Жалкий и убогий смешок.
Стас вытер кисть о ветошь и поставил ее в банку с водой. Критическим взором окинул свои художества. Ну, конечно, город с нависшими над ним тяжелыми тучами, меж которых свисают щупальца гигантского небесного осьминога, чей образ кочевал из одной картины моего брата в другую.
Он сел рядом – на пол, напротив меня. И заговорил – о том, что его в последнее время ни на минуту не оставляет чувство приближающейся беды – неминуемой катастрофы, которая разрушит наши жизни. Разрушит все вокруг. Что он ждет эту катастрофу с надеждой, потому что ненавидит все это, весь мир вокруг. Что он ждет эту катастрофу с ужасом, так как уверен, что новые декорации будут еще более неуютными.
Ох уж мне этот патетический пафос скорбного страдальца.
Он продолжал говорить, а мной овладела странная раздвоенность. Одна я сидела вот здесь, на моем месте, слушала эти тоскливые сентенции, другая я находилась рядом, но как будто с отрезанной головой, сквозь дыру в шее в нее вливался холод, который превращал в лед мое сердце.
Не хочу. Надоело. Сколько можно.
Встала, не дав ему договорить, развернулась и ушла – разве что дверью за собой не хлопнула. Приняла душ. Собрала в рюкзак учебники и тетради на завтра. Легла спать. Сон не шел – вместо сна накрыла волна и утащила в сознание Арины.
В ее разуме холодно и неуютно.
Арина разговаривала с кем-то по телефону. С доктором Робертом. Обычно она звонила сама, отчитывалась о своей работе – и про основную, настоящую работу и про свои шабашки с убийствами. Хотя кто знает, какое из ее занятий основное и настоящее – работа в психиатрических диспансерах или тайные кровавые труды.
В этот раз инициатором разговора был доктор Роберт. Он позвонил Арине и предупредил ее, чтобы она убиралась и как можно скорее из города К.
– Там все серьезно. Жуткая заварушка