Верность
Уезжая в эту экспедицию, я, грешным делом, думал, что уже не смогу описать что-то новое. Мне уже давно кажется: я вот-вот исчерпаю и слова, и чувства, да и людям надоест читать описания моих переживаний на одну и ту же тему – тему той войны. Но каждая новая экспедиция – это новые переживания, новые чувства, а главное – новые судьбы.
Гусеницы тягача опять рвут болотный мох, рев двигателя разбивает на осколки тишину векового леса, и брызги голубого неба, отраженного в лужах, гаснут, опав на зеленую траву обочины. Еще вчера – пыльная и душная Москва с ее обособленными кельями бетонных башен, с ее равнодушием и сумасшедшим ритмом, а сегодня – пьянящий запах сосны и люди, мои товарищи, которые живут этой страной, которые без лишних слов делают для нее в сотни раз больше, чем батальон самых важных чиновников. Каждый – на своем месте, они, работая на ее благо, возвращая этой стране память, честь и отдавая за нас за всех долг – долг перед павшими. Провожая взглядом с крыши вездехода крайние дома поселка Кневицы, думаю о том, насколько я счастливый человек. Меня окружают неравнодушные люди, ведь все те, кто сейчас рядом со мной, – это люди, которым небезразлично. Небезразлично все! Все, что касается этой земли, этой страны, окружающих. Я счастлив, потому что здесь по-настоящему дома, потому что здесь и есть настоящая Россия! С ее добротой, великодушием, широтой и искренностью. Ведь здесь, без преувеличения, тебе отдадут последнюю рубаху, последний кусок нуждающемуся и если будет надо – встанут, прикрыв тебя своей грудью.
Оторвавшись, как бы упершись в наступающий со всех сторон березовый молодняк, скрылись за кормой вездехода, который, словно величественный грозный ледокол, разрывает море травы и молодой поросли. Последние домики села, и мы въезжаем в бескрайний зеленый океан леса. Если смотреть по карте, теперь лес почти без перерыва тянется на сотни километров, а раньше и здесь жили люди! Пока мы ехали до места около десяти километров, местные ребята рассказали нам о пяти деревнях, которые были здесь, и которых, увы, не стало: последняя умерла лет пять назад. Одни убила война, другие – человеческое равнодушие и безразличие. Мы едем по старой фронтовой дороге, по которой лесовозы – и те ездили лет пятнадцать назад, едем, словно в лесном тоннеле, деревья над головой образуют почти непроницаемый свод. Мне кажется, что лес – это единый огромный механизм, как великан раскинувшийся на километры; он принимает или нет, он помогает либо калечит – все зависит от того, с каким сердцем ты придешь и зачем! Если с благой душой, то он даст тебе и кров, и еду, убережет от дождя и напоит родниковой водой, если со злом, то покалечит и бросит умирать в гиблом болоте. Это не просто красивые слова, так бывало, и не раз!
А еще лес зорко хранит свои тайны, их у него огромное количество, особенно у этого, военного леса. Через него несколько раз прокатилась война. Сначала – в 1941-м, потом – в 1942-м, и уже в 1943 году война окончательно ушла отсюда, оставив кругом свои страшные следы. Вот мимо у края дороги проплывает