Лето в Калинке. Элли Флорес

ореховых, тоже ничего, даже бумажку прочитал, ну, то, что мелким шрифтом. Там написали, что есть какао-масло, значит, конфеты хорошие, не фигня какая.

      Пап, ты знал, что настоящего шоколада в мире так мало, что едва хватит всем немцам на год? Вот, то-то же. Так что с конфетами этими повезло, если только на фабрике не соврали.

      Люда, продавщица, мне сильно нравится, пап. Только никому не говори, ладно? Она такая… красивая. Как картина. Когда она мне сдачу даёт, прямо в руку, у меня мурашки по спине бегают.

      Хотел ещё рассказать: я видел белую козу Маню, у здешнего попика Филиппа. То есть попиком его так, за глаза, местные алконавты зовут, а вообще отец Филипп, из церкви Михаила Архангела.

      Она старая… и не совсем церковь, понимаешь, настоящую здесь взорвали ещё в 1927 году. А потом здешние потихонечку стали ходить к одному деду домой молиться, КГБ об этом узнало и хотело всех посадить. Но дед был непростой, у него сын был знатным чекистом и членом компартии, поэтому как-то дом удалось спасти.

      И в результате дом стал церковью. Теперь все хотят деньги собирать на новую, но отец Филипп сказал – не надо. Деньги на другое пригодятся, а место есть, и ладно.

      Он смешной такой, вечно думает о чём-то, по три раза переспрашивать надо. Но хороший.