В главном зале крепости заседал совет. В него входили четверо из троих важных лиц. Дон Хуан – главный владелец всех рынков. Донна Лилия – хозяйка борделей и таверн. Дон Диего – начальник всех войск в городе, в том числе и мощного иллегальского флота. Положение их было относительно равным, благодаря занятыми ключевыми ветвями. Только один человек вне совета, считался изгоем, но и прогнать его не могли – барон Алмаз. Предводитель цыган, глава воров, хозяин лжецов, гадателей и хиромантов. Разбойник среди разбойников и хитрец среди хитрецов. Слишком могущественный, чтобы его игнорировать, слишком хитрый, чтобы его превозмочь. Так он и расхаживает среди советников, считая себя равным. Они же скрепя зубами терпели наглеца.
Так и сегодня за общим столом сидели трое, четвертого стула не было. Он исчезал всякий раз, когда собрание заканчивалось и Алмаз уходил. Предусмотрительный Барон, в который раз позаботился о своем месте сам и принес очередное новое сиденье.
– Ты как всегда прознал про совещание. – саркастически заметила Лилия.
– А вы, как всегда, забыли меня позвать. – улыбнулся барон через кудрявую седую бороду.
– Да кто же забыл?! – закатил глаза нетерпеливый Диего.
Словопрения на время прервали рабы, вносившие текилу – национальный напиток Иллегаля. Они разложили закуску. Слуги поставили только три рюмки, барон улыбнувшись достал из кармана свою. Под кислые взгляды советников он первым наполнил ее:
– За нашу дружбу и процветание на море! Во славу буйной Калипсо! – и одним махом осушил стопку.
– Что-то пить расхотелось. – съязвила дама.
– Сеньоры и сеньорита, давайте оставим наши разногласия, ведь у нас так много дел сегодня. – как всегда Хуан блистал самообладанием и дипломатичностью.
– Почему мы должны терпеть его? – парировал никогда не имевший вежливого такта дон Диего.
– От того, что я обладаю не меньшей властью, а также выделяю большие средства на развитие нашего города. – ответил Алмаз.
– Этот спор никогда не закончится, давайте лучше выслушаем рижанских послов. Они очень заждались, пока мы соберемся. – вновь вернул к трезвости Хуан.
– На что вы это намекаете, инсоленте? – вспыхнули круглые щеки дамы возраста последней свежести.
Дон