– А с чего ты взяла, что он мой? – строго посмотрела на Зинку Надежда. – Поселили, живет – и все на том.
– А чего тебе, ты незамужняя, а с таким офицериком не грех…
– Ты чего, с ума спятила? Что ты городишь? – не на шутку разозлилась Надежда. – Я тебе что, подстилка какая-нибудь? Да пусть он хоть единственным мужиком на свете будет, но чтоб я с немцем… Да ни в жисть!
– Ну и дура, я бы ему вмиг глазки состроила и задницей покрутила. А что немец – так какая разница, мужик – он везде мужик. В койке на всех языках одинаково. Они здесь, Надька, надолго. Просто я подумала, что если уж с кем-то крутить любовь, так с обером лучше.
– С кем? – не поняла Надежда.
– Да с обером, ну с таким, как твой.
– А ты почем знаешь, кто он?
– А меня мои обучили: если погоны плетеные – так это обер, а если плоские – то это унтер. Вот у твоего как раз погоны плетеные и сапоги получше, чем у моих, да и на машине он все время приезжает. Точно большой чин.
– Да никакой он не чин, врач он военный в госпитале, – отмахнулась Надежда.
– Врач? – мечтательно закатила глаза Зинка. – Может, мне на прием к нему записаться, пускай посмотрит. А что, баба я видная, все на месте. Скажи, Надька?
– Да видная, видная, только куда тебе столько мужиков-то? Дома два и еще этот – не подавишься?
– Не волнуйся, с меня не убудет. Да и ничего у меня с моими унтерами не было. Пристают, конечно, но я с ними строго. А вот с таким, как твой, враз закрутила бы, ей-богу. Ты, Надька, того… если глаз на него положила, ты скажи, а если он свободный, так, может, познакомишь?
– Ну, допустим, познакомлю я тебя с ним. А вдруг он возьмет и уйдет к тебе, да еще и дрова заберет? – пошутила Надежда, пытаясь закончить пустой разговор. – Я тут пока с тобой болтаю, точно пирог сожгу. Давай, Зинка, так договоримся. Если вдруг станет он ко мне приставать, я его мигом к тебе отправлю, договорились?
– Договорились, – кисло согласилась Зинка и, прихватив кулечек с солью, нехотя попрощалась.
Оберштабсартц Мартин Кеплер был в хорошем расположении духа. Много ел, много пил, восторгался всем, что пробовал за столом, хвалил хозяйку и то и дело поднимал за нее очередной бокал с вином. Обычно вежливо-сдержанный и умеренный в вине, сегодня он позволил себе немного расслабиться и выпил лишнего. Обнаружив в Надежде благодарного слушателя, много говорил о себе, о родителях, о жене и детях. Из его рассказов Надя узнала, что он из семьи потомственных военных офицеров и его будущее с детства было предрешено, но у него лично не было никакого желания идти по стопам деда и отца. Поэтому, когда отпрыск объявил о своем желании идти учиться на врача, в семье это известие было встречено холодно, но в итоге обе стороны пошли на компромисс и Мартин поступил учиться в Берлинскую академию военной медицины. После окончания