Я кое-как удержала управление, чтобы не слететь с трассы и ударилась лбом о панель спереди.
Слова брани, перемешанные со страхом, застряли в горле, пока я смотрела в след удаляющемуся черному и сверкающему аппарату, несшемуся на недопустимой скорости.
– Урод, – прошипела я, моментально возненавидев лихача и уже хотела завести летокар снова, но машина вдруг решила не заводиться.
Я несколько раз надавила на дисплей, повисшего в воздухе агрегата, чертыхаясь в слух и стуча по рулю, что есть мочи, пока не откинулась на спинку сиденья и не прикрыла глаза.
Пытаясь справиться с гневом, я мысленно ненавидела этого идиота, пронесшегося мимо моей коробченки, которая не любила резких движений.
Пока я подсчитывала, сколько будет стоить вызов эвакуирующего механизма, внутри меня поднималась волна гнева.
Мне точно пора в камеру для сна и успокоения, чтобы кого-нибудь не прибить!
– Ну миленькая, ну пожалуйста, – пропела я любовно, поглаживая летокар по рулю и панели.
Агрегат пару раз чихнул, но двигаться с места не собирался.
Выдохнув и приняв сей факт, что машина решила долго жить, я нажала на сенсоре кнопку, чтобы вызвать службу помощи.
Ждать пришлось недолго.
Уже через несколько минут, меня взяли на буксир, прикрепив плотный трос и доставили в мастерскую по ремонту старых развалюх.
Отправив немалую сумму таллеров на счет эвакуирующей организации, я вышла из летокара, покосившись на механика и сделав самое добродушное лицо, на которое только была способна.
Даже поправила хвост и длинную челку, чтобы выглядеть милее.
Крутанув худыми бедрами и тощей задницей, я широко улыбнулась, пронизывающе взглянув на молодого парня, с неопрятной прической. Его комбинезон был испачкан маслом и грязью. В руках он держал планшет, в котором что-то высчитывал.
Изобразив на лице полную наивность, я хлопнула длинными ресницами, сразу же вспомнив наставления начитанной Констанции. Тетка любила изучать старые альманахи по аристократичному поведению и этикету и не забывала напоминать мне о моих жутких манерах.
Порой, я думала она была рождена на Эле, планете близнеце, где в землях Аквии, кичились манерами, как самым главным инструментом в жизни.
– Привет, – я взмахнула рукой, в качестве приветствия, отвлекая парня от раздумий. – У меня сломался летокар.
Юное создание хлопнуло глазами, выходя из раздумий и перенося взгляд на колымагу позади меня.
Да, бордовая краска местами облезла и во многих местах были видна коррозия и ржавчина, но зато летокар был целым, без вмятин.
Юноша молчал, видно подбирая эпитеты и слова, чтобы не обидеть ни хозяйку ржавого ведра, ни само ведро, беззвучно шевеля губами, как хорс (лошадь).
– Вы не могли