Остановились мы у дома, который казалось был частью леса, но это обман – от леса огромную территорию участка отделял высокий забор.
– Приехали, – кивнул мне гигант.
В доме, словно в склепе или логове вампиров было темно, несмотря на яркое мартовское утро – все жалюзи были закрыты, шторы опущены. Меня завели в комнату и велели ждать. Несколько часов я просто безучастно лежала в постели, не способная мыслить или двигаться. Затем поняла, что до сих пор в комбинезоне – было очень жарко. Сняла его, оставшись в лосинах и водолазке, хотелось в душ, потому что кожа была влажной от испарины, затем я сама себя останавливала – Юстина, ты в своём уме? Как можно думать о каких-то потребностях своего тела, когда твой отец жестоко избит, а твоя собственная жизнь, кажется, и не принадлежит тебе больше?
За мной пришли только вечером. Я совсем ослабела от слез и переживаний. Коридоры большого дома стали совсем темны, ковры поглощали звуки шагов. Мы остановились перед широкими двустворчатыми дверями. Гигант растворил их, и подтолкнул меня в спину, вынуждая войти.
В просторной комнате горели свечи, много свечей. Пахло свежесрезанными цветами и почему-то, шоколадом. Я не ела со вчерашнего дня и у меня предательски заурчало в животе. Он вышел мне навстречу из тени, тот кто с грацией слона в посудной лавке, уверенно рушил мою жизнь. Глянул на меня знакомыми уже темно-серыми глазами и допустил лёгкую улыбку. Одет он был безукоризненно, а на мне прошлой ночью ещё надетая водолазка и лосины, длинные волосы спутаны.
– Потанцуем? – сказал он.
И протянул мне руку.
Глава 4. Мартин
В ее глазах мелькнуло узнавание и она отшатнулась. Прежде я был для неё чем-то неведомым и страшным, а теперь, увидев меня во плоти она обрела немного прежней уверенности. Руку отдернула свою, а потом…занесла ее для пощечины. Я перехватил ее за запястье и сжал так, что она охнула.
– Твои родители не сумели тебя правильно воспитать? Разве так принцессы должны отвечать на приглашение потанцевать?
Юстина сморщилась. Даже такой она была невероятно красива. Со спутанными волосами, заплаканным лицом, в несвежей одежде.
– Ах да, – продолжил я, не дождавшись ее ответа. – Какая же ты у нас теперь принцесса? Без красивого платья, бриллиантов, свиты…кто ты у нас теперь?
Она дёрнула свою руку назад с такой силой, что когда я ее отпустил, едва не упала.
– Я знаю, кто вы, – запальчиво сказала она. – Вы подлец. Негодяй. Обманом проникли на чужой праздник, приказали своим людям избить отца, привести меня сюда…мой отец…
– Ваш отец ничтожество, – спокойно сказал я. – А вы ничего не сможете сделать. Ни вы, ни ваш жених, где бы он не был, ни ваш отец.
– Мой отец самый достойный человек из всех, кого я знала! Вы не имеете права даже говорить о нём!
О, она была такой