– Никогда в здравом уме я вышла бы за вас замуж, – сказала Юстина опустив голову, полагаю, чтобы волосы прикрывали декольте. – Лучше умереть.
–– Ты такая глупая, Юстина. Что угодно лучше смерти, но ты слишком молода, чтобы это понять. Ну…будем честными. Женятся на правильных девочках из хороших семей. А ты…
– Кто я? – с вызовом спросила она.
Слишком много еще в ней веры в себя.
– Твоя мать холодная сука, твой отец убийца, а ты сидишь здесь с раскрашенным ртом и одетая, как шлюха. На таких, как ты не женятся. Таких просто трахают, пока не надоест, а потом выкидывают из своей жизни и памяти.
Я поднялся со своего места и прошел к ней. Отодвинул мешающие приборы и присел на край стола. Вынудил ее посмотреть мне в глаза, приподняв пальцами подбородок.
– Моих родителей не стало, когда мне было двенадцать. Тебе два, совсем крошка. Знаешь, я не умел тогда ненавидеть. Но я лежал ночами в общей спальне детского дома, слушал чужое дыхание, как сводит от голода мой желудок и думал о тебе. Какого черта, думал я, у меня отобрали все, родителей, мой дом, мою жизнь, школу, друзей, а эта малышка живёт по-прежнему? Сыто кушает, вызывает восторг у всех окружающих только тем, что родилась со смазливой мордашкой, сладко спит? Тогда, в двенадцать лет я еще не знал причин смерти своих родителей и поэтому привык ненавидеть тебя.
– Больной ублюдок, – прошептала она.
Надо же, какие грязные словечки знает идеальная девочка, принцесса. Я примерно знал, как ее воспитывали. Никакого дурного влияния, обучение на дому, высшее образование получено практически дистанционно, я считал – куплено. Зачем деточке перетруждаться, папа все купит. И машины, и квартиры, и диплом.
– У меня только бабушка была тогда, – продолжил я. – Не старая еще. Но без официальной работы. Все наши квартиры вдруг оказались оформлены на фирму и проданы, денег мы не увидели. Бабушка смогла купить комнату в коммуналке. Ей не отдали меня, хотя она ходила по инстанциям и ревела.
– Мне жаль, что с вами такое случилось, но ко мне и моей семье это не имеет никакого отношения.
– Счета были заморожены, конфискованы…не смогли добраться до одного счета, за рубежом, трастовый, на мое имя. Папа был излишне доверчив, но о моем будущем подумал. Знаешь, на что я потратил эти деньги, получив их на совершеннолетие?
– На что?
Она была так рядом. Я смотрел на нее сверху вниз, слышал, как она дышит. Платье обнажало спину, и там, где пряди волос расступались, я видел розовый след от ремня. Это будоражило. Мне настолько хотелось делать ей больно, что я с трудом контролировал себя.
– Я добился правды. Я расследовал то, что случилось в моем детстве. Я начал вести бизнес не потому, что хотел богатства. Я хотел отомстить твоему отцу.
– Он здесь не причём! – почти закричала она.
– И сейчас он полностью унижен. Он зализывает раны. Он находится в подчиненном положении в своей же компании, и мне нравится