О том, чтобы спать рядом с Мартином и речи не могло идти. Я села в кресло напротив. Стоило ему пошевелиться во сне, я, как заботливая мать, вставала и возвращала свою руку на его предплечье и стояла так, пока он не успокаивался.
Невозможно странный и жестокий человек. Его действия были непредсказуемыми и с логикой вообще не вязались. Я не знала чего от него можно ожидать в следующий момент. А предсказывать его действия наперед было бы неплохо.
Я сидела в кресле и впервые внимательно разглядывала мужское лицо, раньше мне мешал гнет его взгляда. Если не знать Мартина, его можно было бы счесть красивым. Его лицо было практически совершенно и просилось на обложки журналов и в рекламные ролики. Оно не было слащавым. Оно было красивым именно грубой мужской красотой – резко очерченные губы, крупный, но узкий нос, массивная челюсть. Этому подонку даже двухдневная щетина шла.
– Как бы ты не выглядел, ты все равно больной ублюдок, – прошептала я.
Полезла в свой туалетный столик. У меня не было телефона, а я должна была знать, сколько дней здесь нахожусь, как Робинзон, отмечала дни палочками. Вместо авторучки косметический карандаш, записывала на куске белого картона. Выходило около недели, может, чуть больше. Еще я записывала время, в которое видела дома Архипа или Мартина, мне нужна была система, если я хочу сбежать.
Проснулась я утром, в кресле. Я сидела поджав ноги, спина и колени немного ныли от неудобной позы. Постель была пуста, а я – заботливо укрыта пледом. Я успела умыться и позавтракать, иногда еду мне приносили прямо в спальню, когда ко мне вошел Архип.
В огромных его руках плечики на которых висит крошечное нечто. В другой – большой бумажный пакет.
– Что это? – спросила я.
– Это лук, – серьезно ответил Архип. – Сегодня к семь вечера надеть.
Он ушел, а я изучила принесённое. В пакете шуба. Дорогая, уж хорошую шубу отличить я могла. В высокой коробке пошлые сапоги из лакированной кожи, высотой до середины бедра. На плечиках ярко розовое платье с золотой шнуровкой. Шнуровка соединяет часть платья на груди, охватывая декольте крест-накрест практически до пупка. Такой одежды я не видела даже в фильмах. Это пародия, даже шлюха бы такое не надела, я удивляюсь, как это вообще нашли в продаже.
Тем не менее к семи вечера я была готова. Чтобы он не делал, я больше не буду его провоцировать. Я не смогу быть такой, как меня учила Белла, но и злить Мартина специально я опасалась. Я надела платье и дурацкие сапоги. Я настраивалась быть легкой и смелой, но когда дверь открылась, вся сжалась.
– Помада, – напомнил Мартин, входя. Я накрасила губы, делая свой вид еще пошлее. – Теперь лучше, деточка.
Я