– Хм…
– Мы ждали ещё и акрицийку, – продолжил Сирета, – но и без неё состав послов предельно внушительный. Акриция, в качестве переговорщика, нам не нужна, эта область далеко от разворачивающихся событий, западное побережье Моря Бурь.
– Кто будет главным представителем Алесции?
– Милорд, смею предположить, они не будут избирать главную. Это не в их интересах. Их главная битва в Падмире, за трон. Вне Падмиры они равны, – ответил генерал.
– Но Горный перешеек занимает Висцийка, – уточнил Родион. – Не так ли?
Советники переглянулись.
– Склонить Висцийку на свою сторону…? – заинтересовался Сирета.
– Это сложно, – заметил Ованти. – Красивые женщины вздорны и своенравны. Красивые алесцийки строптивы и коварны. Но, если…
Генералы и советники переменились в лице и неловко замялись. Ованти прятал смущённый блеск в глазах, Тибель напротив, игриво подергивал бровями.
– Если Висцийка будет наша, – рассуждал Родион, – мы сможем найти ответы на все вопросы и, возможно, настроить Тесед против договора с Гралицией.
– Ваше Высочество, – осторожно заметил Сирета. – Висцийские крепости очень неприступны и хорошо вооружены.
Красивое лицо императорского отпрыска разрезала хищная улыбка.
– Нет крепости, которую бы не взял простой ригоронский солдат.
– Милорд, – взял слово советник. – Я бы посоветовал вам действовать в этом направлении крайне осторожно. Но, если простой ригоронский солдат сможет одолеть висцийскую крепость, разумеется, наше праведное дело только выиграет от его… гм… героического подвига.
– Что ж, – поднялся со стула «простой ригоронский солдат», – пора возвращаться в Ближние Патны. Теседы приедут в начале третьего месяца зимы, это слишком скоро, чтобы терять время.
В этот момент Тибель привёл заблудшую животину, та рада видеть Хозяина настолько, что прыгнула ему с разбега на руки.
Глава 5
– Меня ограбили! – голосил Дражайший и лапал племянничьи коленки.
– В лучшем случае пожизненное заключение в Тёмной башне, – Родион вальяжно развалился в кресле-троне, жевал перо и не реагировал на коленки, у которых ползал родственный жулик в тщетных попытках выдавить хотя бы одну слезу на троих.
Рядом сидела Скотина и плотоядно лизала дядюшкино лицо, сводя на ноль все его жалкие усилия.
– Подставили, облапошили, раздели догола!
– Ещё говорят, смерть при отсечении головы гуманнее будет, – задумчиво рассуждал Наместник южных провинций. – Могу поспособствовать, чтобы при погребении голову положили на природное место, а не на то, которое она заслуживает.
– Разорили, обобрали, опустошили!
– Или вот, например, утопление. Лучше повешения. У повешенных расслабляются мочевой пузырь и кишки. Тебе будет не к лицу. А утопленники