Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья. Е. В. Калмыкова

VI. Обе короны достались единственному сыну Генриха V и Екатерины Валуа – Генриху VI Ланкастеру, которому в то время не было еще и года. Столь нежный возраст нового монарха, его неспособность принять бразды правления усиливали общий пессимизм англичан, вызванный неожиданной смертью Генриха V. Выразителем общественного настроения можно считать современника этих событий, возглавлявшего в этот период прославленный скрипторий Сент-Олбанского монастыря, Томаса Уолсингема, утверждавшего, что «горе той земле, где король – ребенок».[140] Во время Войны роз эта поговорка была особенно популярна у сторонников йоркистской партии, когда на смену несовершеннолетию Генриха пришло его безумие:[141]

      Горе тому королевству,

      Где король неразумен или невинен [то есть младенец. – Е. К.].[142]

      Но если угроза английской короне Генриха VI появилась лишь через тридцать лет, то возможная потеря Французского королевства стала вероятной сразу же после похорон Генриха V и Карла VI. Несмотря на четкую определенность условий договора в Труа, признавать Генриха VI наследником Карла VI не торопились даже верные, а точнее, подконтрольные англо-бургундскому союзу члены королевской администрации. В своем исследовании, посвященном истории парижского парламента в первой половине XV в., С. К. Цатурова отметила, что практически целый месяц парламент тянул с присягой на верность королю Генриху, вынося приговоры без указания имени короля.[143]

      Подданные Генриха VI, как англичане, так и верные ему французы, дабы разрешить все неопределенности и отразить выпады сторонников дофина, были вынуждены заново приняться за доказательства законности притязаний английского короля на Францию и возобновить обвинения в адрес «мятежников», не желающих справедливого мира и разжигающих войну, не имея на это должных оснований. Следует подчеркнуть, что договор в Труа предоставил сторонникам Генриха VI новые аргументы, отодвинувшие упоминания о близости родства Эдуарда III с последними Капетингами на задний план. На коронацию юного государя была написана масса пропагандистских стихов, целью которых было не только прославление Генриха VI, но и пропаганда законности его власти над двумя королевствами. Новый монарх должен был восприниматься подданными как прямой потомок и св. Эдуарда, и св. Людовика, а также самых прославленных правителей обоих королевств: Артура и Карла Великого. Но эту родственную связь обеспечивала не королева Изабелла, а мать нового короля – Екатерина. Почти никто из английских историков, рассказывающих о правлении Генриха VI, не ссылается на давность конфликта, то есть на то, что еще прадед Генриха – Эдуард III защищал свои права, унаследованные его потомками, с оружием в руках. Более того, имя этого прославленного короля почти не встречается в стихах эпохи правления Ланкастеров.

      Договор в Труа символизировал не только победу английского претендента на трон,