Впрочем, не следует думать, что все писавшие о начале войны между Англией и Францией уделяли чрезвычайно много внимания обоснованию претензий короля Эдуарда на французскую корону. Большинство хронистов, а также авторы многочисленных поэтических произведений ограничивались упоминанием о том, что Эдуард претендует на Францию на правах ближайшего наследника мужского пола, считая это веским и самодостаточным аргументом в пользу его требований.[106] В качестве примера приведу типичнейшую эпиграмму, сочиненную по поводу принятия Эдуардом III титула французского короля:
Быть королем обоих королевств есть две причины:
В Англии считаюсь королем я по отцу,
Именем матери зовусь еще и королем Франции,
Поэтому я вооружился, чтобы восстановить порядок вещей.
В год 1339.[107]
Стоит отметить, что совсем немногие историографы пускались в рассуждения на тему того, почему король Эдуард не начал войну за свои права наследника сразу же после смерти Карла IV в 1328 г., а вспомнил о них только через десять лет, в 1337 г. Видимо, впервые объяснение этого факта прозвучало в «информационных письмах» короля: в них он ссылается на свой юный возраст (в 1328 г. Эдуарду III было 16 лет), пребывая в котором он находился под опекой Королевского совета во главе с предателем Мортимером и был лишен возможности принимать самостоятельные решения.[108] Именно этот «плохой и небрежный совет» не только «не выдвинул претензию короля Эдуарда на корону Франции»,[109] но и «заставил Эдуарда отплыть во Францию и принести оммаж и клятву верности Филиппу Валуа, признав его законным королем Франции».