***
Впрочем, факт сохранения раздробленности исламского мира, как и существования противоречий между суннитами и шиитами, между религиозными и светскими режимами, отнюдь не отменяет того обстоятельства, что арабо-мусульманская общность является цивилизацией, поскольку обладает ее ключевым признаком, а именно, – способностью к возрождению.
История Аравии подтверждает это: после того, как Арабский халифат был уничтожен в XIII веке монголами, арабо-мусульманская государственность прекратила свое существование, а арабский народ оказался под властью правителей тюркского происхождения (мамлюки, османы). Однако в XVIII веке в центральной Аравии появилась сила, что за считанные десятилетия объединила практически весь полуостров. И хотя слово «ваххабит» в свете западной и российской пропаганды получило нарицательный оттенок и стало практически синонимом таких слов как «экстремист» или «террорист», для Аравии движение, основанное Мухаммадом ибн Абд аль-Ваххабом, явилось весьма важной вехой в возрождении собственной государственности. И если бы первое саудовское государство не было уничтожено османским Египтом в 1818 году, наверняка, со временем появился бы новый Арабский, скажем, Дирийский, халифат и всех тех смут последнего времени, жертвами которых стали сотни тысяч человек, можно было бы избежать.
Впрочем, история не любит сослагательного наклонения… И нам остается лишь констатировать действительность. Но если рассматривать тенденции развития арабо-мусульманской цивилизации (государственности) с точки зрения психологической истории, то мы увидим ситуацию, в целом, напоминающую ту, что за тысячелетия сложилась на Востоке: всё тот же ментальный круговорот – при сохранении мировоззренческой основы цивилизации, которой в данном случае выступает религиозность в сочетании с экстраверсией, что приобретает форму экспансионизма.
Религиозная экспансия была начата еще пророком Мухаммадом, продолжена его преемниками – «праведными халифами», чьи войска покорили Сасанидскую Персию и захватили значительные территории Рума (Византии). Завоевания достигли апогея в эпоху Омейядов, однако халифам этой династии (и Муавии, и Сулейману) так и не удалось достичь конечной цели своих походов – захвата Константинополя. А потому 718 год, когда Умар II Праведный отдал приказ об отступлении из-под стен Рума, стал переломным в истории арабо-мусульманской цивилизации.
Идея борьбы добра со злом281 послужила основой широкой военной экспансии под религиозными лозунгами. Однако после вторичной неудачи в сознании арабов явно начались изменения, связанные с сомнениями в своей богоизбранности. Они стали терпеть поражения в войнах (с хазарами, индийцами, франками), теряя остатки религиозного воодушевления. И хотя последующие халифы из Аббасидов всё еще предпринимали военные походы, их политика носила во многом прагматичный